«Не все то золото…». Фальшивомонетничество в Российской империи. Вторая половина ХVIII – начало XX века

Впрочем, следует сказать, что в некоторых случаях крестьянское фальшивомонетничество опиралось на достижения науки и техники. Так, в 1884 году в Воронежской губернии был арестован крестьянин Уразовой слободы Федор Белецкий, который, как оказалось, имел в своем доме «тайную фотографию». В акте обыска крестьянского дома зафиксировано, что были «найдены: поломанная машинка и медные пластинки длиною в 4 и шириною в 2 вершка, на которых, как объясняет жена Белецкого, и выделываются, при помощи фотографического способа, фальшивые кредитные билеты. Кроме того, в доме Белецкого найдены краски, подходящие под цвет на фальшивых билетах, и в склянках острая водка и глицериновое масло, способствующие к передаче с одного предмета на другой»[85]. В судебном приговоре было зафиксировано, что Белецкий «в период времени с 1877 по 1884 г. производил подделку государственных кредитных билетов рублевого и 3-х рублевого достоинства, употребляя для этого особый, им же приготовленный станок, а также металлические пластины и камни, на которых он предварительно вырезывал изображения кредитных билетов, а затем переводил их на бумагу»[86]. По-видимому, «продукция» Белецкого была вполне сносного качества, поскольку в течение семи лет он ни разу не был заподозрен в изготовлении фальшивок. Возможно, его «предприятие» действовало бы с успехом и более длительное время, если бы не жена. 30 сентября 1884 года она «чрез родную мать свою, Акулину Тимофееву Бочарову, представила приставу 1-го стана Валуйского уезда Павлову два фальшивых кредитных билета 3-х рублевого достоинства, выпуска 1874 года, за № 245592, заявив, что муж ея Федор Белецкий делает фальшивые деньги и что представляемые ею два фальшивых билета она подняла в комнате мужа»[87]. А при рассмотрении этого дела Острогожским судом в апреле 1888 года Екатерина Белецкая, как докладывал прокурор Харьковской судебной палаты министру юстиции, «была главнейшею свидетельницею и своими показаниями дала возможность раскрыть это преступление»[88]. По приговору суда Федор Белецкий был лишен «всех прав состояния» и осужден на каторжные работы в течение шести лет.

Деревенский «фототехник» Ф. Белецкий отнюдь не единственный отечественный фальшивомонетчик, приспособивший фотографию для изготовления поддельных банкнот. В 1896 году в городах Анапе и Новороссийске полицейские обнаружили «несколько лиц, занимавшихся при помощи фотографии изготовлением фальшивых кредитных билетов ценностию в 100, 25, и 5 рублей»[89]. В частности, в процессе «выделки» фальшивок использовалась камера-обскура[90]. Дело было поставлено на широкую ногу. Следствие установило, что фальшивки сбывались преступниками «не только в пределах Черноморской губернии и Кубанской области, но также в Севастополе и Ставрополе-Кавказском, в Воронежской губернии и других местностях Империи. Преступления эти, благодаря особой осторожности обвиняемых, оставались необнаруженными до 1896 года, хотя подделка и сбыт этих билетов имели место еще в 1893 году»[91]. По приговору суда восемь подсудимых были отправлены на каторгу на сроки от четырех месяцев до восьми лет.

Можно предположить, что власти усматривали определенную проблему в использовании фальшивомонетчиками технических возможностей фотографии. Во всяком случае, когда в феврале 1880 года на Московской таможне задержали заграничную посылку с фотографиями российских кредитных билетов, то управляющий секретной частью канцелярии министра финансов Е. С. Головин категорически ответил на запрос таможенного ведомства, что «фотографические изображения наших кредитных билетов, подобные приложенным образцам, не могли бы быть допускаемы к провозу из заграницы»[92]. Посылка была адресована на имя Р. Ф. Баумгартена, владельца торговой фирмы «Баумгартен и К^о», и личность адресата очень заинтересовала департамент полиции.