«Не все то золото…». Фальшивомонетничество в Российской империи. Вторая половина ХVIII – начало XX века

Основанная 21 августа 1818 года императором Александром I Экспедиция заготовления государственных бумаг, выпускавшая бумажные денежные знаки, постоянно совершенствовала защитные свойства своей продукции. В 1866 году началась печать кредитных билетов нового образца с изображениями портретов русских правителей — Дмитрия Донского, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Петра I и Екатерины II. В разное время были введены водяные знаки, бумага специального состава, мелкая сетка оборота купюр, малозаметные детали в изображении, полутона на водяных знаках, изображение металлографией. Все эти защитные барьеры серьезно затрудняли качественную подделку денежных знаков. Но и творческая мысль фальшивомонетчиков не стояла на месте. Некоторые, несомненно одаренные люди, искали и находили способы качественного подражания защитным элементам банкнот.

В 1853 году в департаменте гражданских и духовных дел Государственного совета рассматривали дело смотрителя Ярославской губернской типографии коллежского секретаря Степана Андреева, привлеченного к суду «за неосторожное указание другому лицу открытого им способа применения литографии к подделке кредитных билетов». В краткой записке по этому делу говорилось: «Занимаясь в продолжение семи лет литографическим искусством, он собственно практическими опытами открыл секрет переводить на камень давно печатные разных родов оттиски и после того снова на бумагу»[112]. Суть открытия Андреева заключалась в том, что он с помощью химических препаратов «освежал» краску на печатных изображениях и переводил их на литографский камень. Любопытно, что о своем изобретении он сначала хотел сообщить в Академию художеств (черновую записку об этом нашли при обыске в его квартире), но затем поддался соблазну быстрого обогащения и стал готовиться к изготовлению фальшивых кредитных билетов. «Узнавши чрез собственные опыты, что давно печатные предметы свободно можно переводить на камень, а потом на бумагу, он остался вполне убежденным, что подобным же образом можно переводить и кредитные билеты»[113], — говорилось в следственном деле. Изображения банкнот при этом получались несколько бледными по сравнению с оригиналом, но безупречно точными. Оставалось решить проблему с бумагой и водяными знаками, и можно было начинать нелегальное производство. Коллежского секретаря подвела бедность. Не имея средств для начала своего «предприятия», он стал искать сообщников, и вскоре на него поступил донос в полицию. Андреев был арестован и осужден. Суд приговорил: «Коллежского секретаря Степана Андреева, 35 лет, лишив всех особенных, лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ, сослать на житие в Тобольскую губернию»[114].

В 1890-е годы проблема фальсификации государственных ценных бумаг, казалось, была наконец-то решена. Служащий Экспедиции заготовления государственных бумаг И. И. Орлов[115] в 1890–1891 годах изобрел способ полихромной однопрогонной печати кредитных билетов, названный его именем. Суть «орловской печати» состояла в том, что на клише с помощью шаблонов собирались сразу все необходимые краски изображения, с последующим его оттиском на бумаге за один прогон. При этом соблюдалось абсолютно точное совмещение красок, что приводило к идеальной приводке линий, напечатанных разными красками. Граница перехода цветов — четкая, отсутствуют перекосы и разрывы штрихов, наложение одного цвета на другой; внешне это выглядит как одна линия, имеющая по своей длине до нескольких резких, четких границ смены цвета. Впервые этим способом в 1892 году были изготовлены и выпущены в обращение 25-рублевые кредитные билеты, а затем в 1894–1899 годах спроектированы кредитные билеты других номиналов. «Орловская печать», признанная во всем мире как один из наиболее действенных способов защиты ценных бумаг, в усовершенствованном виде используется и в настоящее время.

Применение Экспедицией заготовления государственных бумаг этого технически сложного и дорогостоящего способа печати, по мнению специалистов, поставило непреодолимый барьер перед фальшивомонетчиками, поскольку воспроизвести его в кустарных условиях представлялось невозможным. Как писал в ноябре 1915 года товарищ прокурора Саратовской судебной палаты К. Я. Чихачев в рапорте министру юстиции А. А. Хвостову: «За этим способом Экспедиция 20 лет считала себя как за каменной стеной, она находила его очень сложным, дорогим и недоступным ни для кого, кроме самой Экспедиции»[116]. Однако имеются документальные свидетельства того, что и «орловская печать» не стала непреодолимой преградой для одаренных злоумышленников. Известен, по крайней мере, один случай, когда фальшивомонетчикам удалось почти безупречно воспроизвести секретную технологию Экспедиции заготовления государственных бумаг.