Не забывай меня (ЛП)

— Что с тобой? — пока он продолжал рассматривать, я проверил часы работы магазина. Он еще работал. — Хочешь зайти внутрь?

— Думаю, да, — оттолкнувшись от стекла, как будто в трансе, он вошел в маленький магазин, и я только мог представить, что сейчас происходило у него в голове. Что-то возвращается к нему? Будет ли это началом, толчком, который вызовет его воспоминания, заполняющие темные пространства в его сознании?

Дверь за нами закрылась, и женщина, лет шестидесяти, вышла из задней части магазина и тепло приветствовала нас, прежде чем остановила пристальный взгляд на Риде.

— О небеса, я не знала, что ты зайдешь! Я так рада тебя видеть. Подойди сюда, — она схватила Рида за плечи и крепко обняла его, пока он смотрел на меня, словно спрашивая: «Кто, черт возьми, эта женщина?».

Когда она отстранилась, Рид нерешительно улыбнулся и спросил:

— Вы знаете меня?

— Как же я могу забыть такого талантливого исполнителя, как ты, Рид Валентайн, — сказала женщина. — Кроме того, ты прекрасно знаешь, что всегда был моим любимцем. Хотя прошло так много времени с тех пор, как ты последний раз заходил. Чем я могу вам помочь?

Рид уставился на женщину, как будто пытаясь понять, откуда он ее знает, и когда он не ответил после продолжительной паузы, я слегка подтолкнул его. Он моргнул, качая головой.

— О, э-э... думаю, что вы не будете возражать, если я... — Рид посмотрел на рояль, и женщина вздохнула.

— Рид, с удовольствием. Да, конечно, — сказала она, указывая на инструмент.

Я последовал за Ридом, когда он подошел и благоговейно провел рукой по крышке рояля.

— Ты играешь? — спросил я.

— Да, — прошептал он и сел на скамеечку, выпрямив спину и держа пальцы над клавишами. Он, конечно, выглядел как настоящий пианист, но только когда его руки начали плавно двигаться по клавишам, как будто знакомясь с ними, я понял, что он не просто выглядел органично — он был на своем месте.

Магазин наполнила тихая, грустная мелодия, и краем глаза я увидел сияющую женщину, прислонившуюся к задней стойке с прижатыми к груди руками.

Я обогнул рояль и сел рядом с Ридом, пока он продолжал играть, его движения уже не были неуверенными, они были мастерскими.

— Это потрясающе.

— Спасибо, — сказал он, не пропуская ни одной ноты. То, как его руки так грациозно скользили по клавишам, завораживало, и я без сомнения понимал, что могу часами смотреть, как он играет. Я хотел спросить, где он научился играть. Хотел спросить его о стольких вещах, но сейчас я просто с удовольствием слушал.

— Сегодня ко мне кое-кто приходил, — тихо сказал он.

— О?

— Она сказала, что мы встречались несколько лет.

Я проигнорировал боль в груди.

— Ты ее не помнишь?

— Не совсем. Ее зовут Наташа. Она была милой. Красивая. Теперь я понимаю, почему она мне нравилась.

То, как он так небрежно говорил о своей прошлой любви — девушке — лишний раз напоминало, что Рид никогда не будет для меня вариантом. Он как будто дал мне пощечину, говоря: «Проснись, тупица», — и я невольно вздрогнул. Не то чтобы я забыл, что Рид натурал. Нет, мне просто больше не приходило в голову, что это имеет значение. Мы только начали узнавать друг друга, но столкнувшись с женщиной из его прошлого... «Ну, черт. Это было больно, хотя и не должно так быть».

— Она помогла мне понять несколько вещей, — сказал Рид, когда его длинные, изящные пальцы танцевали по клавишам. — Я задавался вопросом, почему пошел преподавать, когда все, что я когда-либо хотел делать, когда был моложе, — это гастролировать по миру, играя музыку. Оказывается, — его рука передвинулась к концу ряда клавиш, и зазвучали трепетные звонкие ноты, — я это делал.

Мои брови приподнялись.

— Ты гастролировал? Играл на рояле?

— Мммм… У Наташи был альбом с фотографиями с разных мест по всей стране, которые она хранила. Небольшие площадки, конечно, ничего серьезного, но все же. Я это делал.

— Она, — сглотнул я, — вообще упоминала о ваших отношениях? Почему вы расстались?

— Это прозвучит странно, но... я не знал, о чем с ней говорить. Я задал тебе, человеку, которого едва знал в другой жизни, сотню вопросов, но с этой девушкой, с которой я якобы провел два года своей жизни, ничего, — мелодия изменилась, превращаясь в раскаленный гул низких нот. — Она показала мне фотографии нас вместе, путешествующих, проводящих отпуск с семьей. Мне казалось, что я смотрю на чужую жизнь. Я ничего не понимаю. Я просто так... злюсь. Там только пустые места, и я не знаю, что должен делать, или кто я, или как вернуть свою жизнь, — он бил по клавишам, выплескивая свои эмоции. — Или даже если я хочу вернуть эту жизнь. Из того, что я видел, я не могу сказать, что знаю, чего хочу. Например... я хочу начать все сначала. Чистый лист, новое начало, но я даже не знаю, как это сделать, — он задохнулся от своих слов и отдернул руки.