Не закрывай глаза (ЛП)

Я трясусь от смеха и плачу в толпе. Маленькая девочка останавливается, чтобы посмотреть на меня, но мать хватает ее за руку и утаскивает от сумасшедшей женщины на тротуаре. Им будет, что рассказать за обеденным столом.

Я по-прежнему смеюсь, когда, наконец, нахожу в себе смелость пойти к машине, прижав сумочку к телу, чтобы дождевая вода не попала внутрь.

Больше всего мне хочется броситься на землю и свернуться калачиком, но я беременна. Мое тело больше не принадлежит только мне.

Проталкиваюсь вперед, делая один неуверенный шаг за другим, едва в состоянии что-либо разглядеть сквозь завесу дождя. Дойдя до машины, я останавливаюсь. Внутри никого нет.

Я думала, Джаред будет ждать в машине, но он, должно быть, ушел домой без меня.

Долго смотрю на машину, словно мой муж вот-вот появится по волшебству. Но этого не происходит, так что я достаю запасной ключ, рывком открываю дверь и бросаю мокрую сумку на пассажирское сиденье. Я выхожу за полотенцем, которое держу в багажнике.

Вернувшись в машину, вытираю волосы, лицо и руки. Прежде чем уехать, звоню Джареду на мобильный. Возможно, он в магазине.

Звонок переходит на голосовую почту, я не хочу оставлять сообщение. Крепко сжимаю телефон в руке, сглатываю ком, застрявший в горле, и снова набираю номер. На этот раз я оставляю сообщение.

— Дорогой, я еду домой. Нам нужно поговорить. Я могу все объяснить.

Завершаю вызов, и меня снова начинают душить рыдания.

Задыхаясь, я завожу машину, боясь того, что ждет меня дома. Что, если я обнаружу, что он ушел, и у меня даже не будет возможности объясниться? Что, если он мне не поверит? Что, если результаты второго теста подтвердят, что Джаред не отец?

Я не могу этого допустить. Я попрошу другого врача провести тест и буду настаивать на другой лаборатории, не той, которую использовала доктор Ферн. Я даже попрошу, чтобы мне прислали результаты по почте прямо из лаборатории. Надеюсь, когда это произойдет, будет ещё не поздно.

К тому времени, как я сворачиваю на нашу улицу, сильный дождь превращается в морось.

Останавливаю машину перед домом и считаю до десяти, прежде чем выйти. Мое холодное мокрое платье прилипает к ногам, когда я прохожу через ворота. По моей коже бегут мурашки. Я чувствую озноб не только от холода. Я чувствую, будто за мной наблюдают.

Поворачиваю голову в сторону коттеджа Рут. Она стоит у окна кухни. Она поднимает руку, чтобы помахать мне. Поскольку я больше не понимаю, как она ко мне относится, не машу в ответ.

Я перешагиваю через лужу и иду по дорожке к своему дому.

У входной двери я останавливаюсь и прислоняюсь головой к дереву. Набравшись смелости, чтобы посмотреть мужу в глаза, поднимаю подбородок повыше и открываю дверь.

Багаж Джареда стоит в холле, ноутбук и одна из камер лежат на его любимом потрепанном чемодане.

Он не ушел. Это уже само по себе облегчение, но он собрал вещи.

У меня еще есть шанс поговорить с ним. Я слышу кашель, доносящийся сверху, а следом ругань.

Поднимаясь по лестнице, я зову его по имени, но он не отвечает.

Его нет ни в нашей спальне, ни в ванной, где я ожидала его найти. Есть только одно место, где он может быть.

Я ощущаю печаль, когда подхожу к детской.

Он стоит спиной к двери и снимает со стены картину с изображением тропического леса. Другая страсть Джареда — рисование, и он сам нарисовал эту картину для ребенка.

Я ощущаю, как тяжесть падает мне на плечи и давит на них. Обнимаю себя руками, чтобы согреться. Это не помогает.

Он оборачивается и пронзает меня взглядом, его ноздри раздуваются. Между нами повисает тишина, когда мы встречаемся глазами.

Я не могу поверить, что передо мной человек, которого я люблю больше, чем кого-либо на свете. Его лицо настолько искажено гневом, что его трудно узнать. Я почти уверена, что он смотрит на меня и тоже не узнает. Он видит лишь мошенницу и лгунью. Отчасти он прав. Хоть я и не мошенница, я лгунья.

Я хочу вернуть его и пытаюсь подойти, но он уходит. Муж бросает картину на пол. Не говоря ни слова, он протискивается мимо меня и вылетает из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Я стою посреди комнаты и перебираю вещи ребенка. Детская уже готова. Коробки вскрыты, все на своих местах.

Но ребенку нужно нечто большее, чем вещи в этой комнате — ее или его отец.

Я разворачиваюсь кругом и следую за Джаредом. На вершине лестницы я останавливаюсь, чтобы отдышаться. Он смотрит на меня снизу.

— Не уходи.

Мои слова настолько тихие, что я почти не слышу их, они пробиваются сквозь рыдания, рвущиеся из моего горла.

Джаред пару раз моргает, а затем отворачивается. Он идет в крошечную прихожую, берет чемодан и перекидывает ремешок камеры через плечо.

Если я позволю ему выйти за порог, то могу потерять его навсегда. Я должна все исправить. Мне все равно, что нужно сделать, чтобы вернуть его к ребенку и ко мне.

Найдя в себе силы для борьбы, я спускаюсь по лестнице, стараясь не споткнуться.

Есть только один выход из этой ситуации. Мне нужно признаться. Как только он узнает правду, он может решить, уйти или остаться. Я буду уважать любое решение, которое Джаред примет, узнав правду.