Не закрывай глаза (ЛП)

Сдерживая мучительный крик, я пододвигаюсь к краю кровати. Попытки сесть вызывают сильную боль, но мне это удается, пот течет по вискам, слезы катятся по щекам. К черту боль. Мне нужно быть сильной ради моего ребенка, и ради себя. Она — все, что имеет значение для меня прямо сейчас.

Мне нужно найти телефон и связаться с кем-нибудь… надеюсь, с полицией. Я не могу позволить Трейси избежать наказания. Она должна быть наказана за все преступления, которые совершила, в том числе за то, что лишила меня моей жизни и свободы. Мысль, что она убила моего брата, все еще зияет во мне бездонной раной. Райан мертв. Он не вернется. В отличие от него, у меня все еще есть жизнь. У меня еще есть шанс начать заново, прожить жизнь полную свободы. Мне просто нужно пережить эту ночь… мне и моему ребенку.

Когда я встаю на ноги, колени угрожают подкоситься. Живот кажется пустым мешком. Я обхватываю его руками, удерживая на месте, хоть прикосновения к коже и вызывают боль. Я одета только в лифчик и незнакомые сетчатые трусики. Мой взгляд скользит к банному халату, висящему на спинке кресла, но я не думаю, что сейчас в состоянии одеться. То, что я полуголая — наименьшая из моих проблем.

Я моргаю, борясь с приступом головокружения, и маленькими шагами продвигаюсь вперед, их сопровождает прерывистое дыхание и стиснутые зубы. Я могу сделать это. Это еще не конец.

Мои сумки лежат в углу, в том числе та, что с пеленками, она упала на пол, когда начались схватки. Мне требуется вечность, чтобы добраться до них, но я добираюсь. Я пережидаю несколько секунд, прежде чем наклониться и взять сумку в руку, другой по-прежнему держась за живот. Я смотрю вниз и замечаю капли крови у моих ног. Боюсь, швы разошлись. Что делать, если рана инфицируется? Переведя мысли с потребностей моего тела на мысли о ребенке, я сосредоточиваюсь на том, что нужно сделать. Это мой шанс поступить правильно.

Если я умру, пытаясь спасти своего ребенка, значит так тому и быть. Пожертвовать своей жизнью, чтобы она могла жить — это цена, которую я готова заплатить. Надеюсь, что Джаред узнает, что он отец, и позаботится о ней. Мысль о том, что мой ребенок будет расти без меня, вызывает слезы.

Пальцы касаются кожаной ручки сумочки. Я крепко сжимаю челюсти, поднимая ее. Обратный путь до постели еще тяжелее. Однако решимость выручает. Я высыпаю содержимое сумки на кровать. Моего телефона здесь нет. Я чувствую, как кровь отливает от лица.

«Боже мой, что мне теперь делать? Как я могу связаться с внешним миром без телефона?»

Я возвращаю сумку туда, где ее нашла. Трейси не должна знать, что я пытаюсь составить план побега. Она, наверное, думает, что я слишком слаба и испытываю сильную боль, чтобы что-то делать, кроме как лежать в постели.

Надеюсь, она не зайдет в комнату до того, как я вернусь под одеяло.

Придерживая живот, шаркаю к двери, решив проверить, действительно ли она ее заперла. Я плетусь обратно, разочарованная.

Моя следующая остановка — одно из окон. Я добираюсь до него, находясь на грани потери сознания. Сердце так громко стучит в ушах, что звук заглушает плач моего ребенка. Делаю несколько неглубоких вдохов. Глубокое дыхание вызывает боль.

Я распахиваю окно, выходящее на коттедж Рут. В комнату проникает морской воздух. Он сушит слезы на моих щеках.

Свет в доме Рут выключен, что неудивительно, ведь сейчас поздняя ночь. Она должно быть спит. Я подумываю закричать, вдруг меня кто-то услышит, но это может быть ошибкой. Трейси может стоять по ту сторону двери. Если она ворвется в комнату, я не смогу физически совладать с ней. Нож, который я прятала под подушкой, исчез, как и бейсбольная бита, и молоток. Единственное оружие, которое у меня осталось, это моя голова.

Звук крика Трейси проникает сквозь стены, пугая меня до смерти. Мне нужно вернуться в кровать, притвориться, что я не вставала. Молюсь, чтобы она не заметила капель крови на полу. Быстро закрываю окно и шаркаю обратно к кровати.

Мое сердце разрывается, когда за криком следуют еще более душераздирающие крики моего ребенка. Вернувшись под простыни, которые теперь запачканы кровью, я хватаюсь за грудь и заставляю себя дышать. Я хочу крикнуть Трейси, чтобы она держалась от малышки подальше, хочу кричать во все легкие. Но я видела глаза Трейси. Она, не задумываясь, убьет мою дочь. Я не выношу плача моей дочери, но, по крайней мере, так я знаю, что она жива.

Крики становятся громче и отчаяннее. Мое решение хранить молчание разбивается на куски.

Рыдая, я возвращаюсь к окну. Ребенок плачет и, возможно, Трейси меня не услышит. Я должна попытаться. Я едва могу говорить даже шепотом, но я не сдамся.

— Помогите, пожалуйста… кто-нибудь. Она убьет нас.

Свет в доме Рут не загорается. Мой голос падает до едва слышного шепота. Я потерпела неудачу. Мне нужно попробовать что-то еще. Каждая секунда на счету. Воспоминание о бутылке шампанского со снотворным наводит меня на мысль.

Я плетусь в ванную, перешагивая через капельки крови и слез.