Я металась по кухне, заглядывая во все емкости — безрезультатно. Вывалила на пол содержимое шкафа — с тем же успехом. Наконец я вспомнила про кастрюлю на шкафу. Нашла!
В это время на поле раздался взрыв. Зазвенели окна. Гамма зарычала.
Мокрой от пота спиной я прижалась к стене. Сердце прыгало где-то в желудке. Ну зачем я ползла к дому?! Надо было ползти в лес! Какое заблуждение, что дома человек в безопасности!
Заставив себя еще раз выглянуть в окно, я увидела горящий автомобиль. Стрелявшие друг в друга бандиты, или кто они там, разбегались с моего поля.
Вот они и появились — два подмножества в бандитском множестве. Две группировки конкурентов. Значит, в этом я была права.
Через несколько минут на дороге показались милицейские машины. На подходе еще одна партия желающих ввязаться в драку.
Наконец стрельба прекратилась.
Когда в мой дом вошли те, кто якобы меня бережет, я находилась в состоянии полной прострации, сидя на полу и обнимая подушку. Пистолет лежал рядом.
— Вы не пострадали? — спросил кто-то из них, окидывая взглядом комнату.
Из моих глаз полились слезы. Сами собой. Наверное, от пережитого потрясения. Или от абсурдности своего поведения. Какой смысл обнимать подушку в обстановке всеобщего бардака и полной растерянности?!
Подошедший Брюнет, вытирая мне слезы, стал расспрашивать о том, что я видела. Оказалось, что, услышав стрельбу рядом с отделением, весь наличный состав выскочил на улицу и залег с оружием в руках. Правда, надо отдать им должное, они быстро разобрались в ситуации.
Все еще всхлипывая, я неохотно отдала им пистолет. Меня пообещали защищать. И все. И все уехали. И я опять осталась одна.
Я вздохнула и пошла умываться. Убитый комар все еще пребывал у меня на щеке.
Когда утром в субботу ко мне пришел Митя, я мыла медогонку. В пятницу я занималась откачкой меда и надеялась, что пчелы покусают каких-нибудь зевак.
Дело в том, что после стрельбы на моем поле я стала местной знаменитостью: мимо постоянно ходили люди, знакомые и не очень, а чаще совершенно незнакомые. Они внимательно рассматривали и меня, и место происшествия, некоторые интересовались моим мнением на этот счет и спрашивали, когда начнутся очередные бои, а также давали ценные советы. Самый лучший из них — собирать гильзы граблями. Этим хотели заняться Петя и Лера, но я не разрешила — опасно.
Я рассказала обо всем Мите и пожаловалась, что пчелы у меня миролюбивые — кавказские.
— Да ведь на Кавказе все дерутся! — удивился Митя.
— Это они между собой дерутся, а пчелы у них мирные. Вот среднерусские — те зверюги, — пояснила я, отставив медогонку. — Ну, как дела?
Митя хотел что-то сказать, но, махнув рукой, промолчал.
— Говори, — тут же прицепилась я к нему. — Что случилось?
— Да ничего… Просто Светка дочек привезла.
— Понятно. Чувствует, наверное, что у тебя душа не на месте.
Митя покачал головой и вздохнул.
— Хорошо, что у нас с тобой ничего не было, — медленно произнес он.
— Ты, Митенька, не в моем вкусе. Да и я, надеюсь, не в твоем. Можно нормально общаться.
Митя рассеянно кивнул. Я улыбнулась и добавила:
— Будет тяжело — заходи. Здесь у тебя всегда есть друг.
Вика приехала точно к обеду. Я как раз доставала посуду. Потом принесла из кухни кастрюлю, разложила по тарелкам «дежурное блюдо» из грибов, овощей и китайской тушенки, и мы сели за стол.
— Ну, рассказывай, — попросила подруга, подвинув к себе тарелку. — И дай мне ложку, это ложкой едят. Если вилкой есть, весь соус на тарелке останется.
— Хорошо, — согласилась я, передав ей ложку. — Сейчас расскажу. Первое: убили Кролика. Застрелили и утопили. Мы с Брюнетом его в ручье обнаружили. Второе: милиция с собакой…
— Где вы его обнаружили?! — удивленно прервала меня Вика. — Что вы там делали?
— Не перебивай, — поморщилась я. — Потом объясню, мы гуляли. Милиция с собакой искала у меня чьи-то следы — в доме и вокруг. Мне показалось, что они ничего не нашли.
— Почему ты так думаешь? — скептически поинтересовалась Вика. — Они тебе об этом сказали? Или ты считаешь, что собака должна быстро взять след и целенаправленно по нему идти, а все остальные — дружно броситься за ней?
— Ну, что-то в этом роде, — улыбнулась я. — А они все здесь облазили, но никуда по следу не ушли. Может, следы старые были, а им нужны свежие?
— Скорее всего, они дали собаке что-то понюхать, и она искала след определенного человека, — предположила моя подруга. — Может быть, след моего убитого одноклассника, тогда все понятно, он здесь очень давно был, следы не сохранились. Давай быстрее чай пить, и на улицу пойдем. Такая погода прекрасная, солнышко светит, жалко в доме сидеть. Хочешь, я тебе помогу грядки полоть?
— Хочу, — сказала я, поднимаясь из-за стола. — Чашки вот, чай я сейчас заварю. К чаю выбирай, что хочешь. И тарелки грязные со стола убери. Сыр и хлеб в холодильнике, а масла нет.
Я насыпала в фарфоровый чайничек заварки и залила ее кипятком. Хотела добавить мяты, но Вика остановила меня, сказав, что мята ей на ее даче надоела.