Не запирайте вашу дверь

Мы аккуратно опустили «жучок» в рюмку с ликером. Он благополучно утонул, но мы не знали, слышно ли им что-нибудь из рюмки, и если слышно, то как.

— Может быть, его лучше закопать? — медленно подбирая слова, произнесла Вика. — В воде звук распро-ространяется?

— Распро-ространяется, — подтвердила я.

— Ты уверена? В воздухе ведь волны продольные, — продолжала Вика, пристально глядя на меня. — А в воде? Точнее, в водке! В водке какие?

— В водке могут быть и продольные, и поперечные, — я запнулась, подумала немного и добавила: — Я тебе завтра скажу, а сейчас не могу сообразить. Лучше допьем и пойдем спать.

Мы разлили остатки ликера, но не успели выпить, как дверь распахнулась, и в дом вбежали три милиционера с оружием в руках.

— Где он?

— Кто — он? — невозмутимо спросила я. Мне уже было на все наплевать, к тому же я не поняла, чего они хотят.

— Он уже ушел, — сказала Вика.

— С ним, — добавила Ирина.

— Кого вы собирались утопить, где он? — продолжала настаивать милиция. — В бочке? В канаве?

До меня, наконец, дошло.

— А вон, — указала я на рюмку в центре стола. — Он там на дне плавает, может, еще дышит.

Забрав «утопленника» и не обнаружив криминала, сотрудники милиции ушли. Мы допили ликер; Ирина собралась идти домой.

— Аккуратней там, в яму под окном не упади, — не очень внятно пробормотала Вика. — В эту яму всегда все спьяну падают.

Ямы там больше не было, но она об этом забыла.

На следующий день мы встали позже обычного и после завтрака в задумчивости бродили вокруг дома. Подойдя к грядкам с овощами, мы молча посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, повернулись на сто восемьдесят градусов, словно кто-то невидимый скомандовал: «Кругом!». Не сказав друг другу ни слова, мы направились к яблоням.

— Что-то не хочу я сегодня капусту пропалывать… — медленно произнесла я, когда мы отошли от грядок метров на пятнадцать. — Мы вчера много всего обсудили, давай продолжим.

Вика кивнула, достала сигарету и закурила, сломав при этом пару спичек.

— Лучше подведем итоги, — предложила она.

— Хорошо, — согласилась я.

— Ну, ты и начинай.

— Брюнет меня бросил, но оставил подслушивающее устройство, чтобы определить своего преемника и из ревности убить, — начала я. — Я в отместку подсыпала ему ядовитого шоколада. На стул.

— Давай серьезно, — остановила меня Вика. — И не бросил он тебя вовсе, я видела, как он на тебя смотрел.

— Ладно, давай серьезно. Два года назад твой убитый одноклассник спрятал в фундаменте моего дома какие-то сокровища в железном ящике. Потом на его след кто-то вышел, примерно выяснил, где он их спрятал, и убил его. И теперь этот кто-то ищет сокровища, попутно убивая лишних людей, тех, кто путается под ногами. Например, Кролика. А чтобы достать сокровища, надо только разрушить мой дом. Убивать меня необязательно.

Я вздохнула, потому что любила свой дом и совсем не хотела его потерять.

Солнце скрылось где-то за облаками, подул холодный ветер, стало мрачно и тоскливо. Флоксы на клумбе склонили головы.

— Интересно, откуда он узнал, что Кролик ко мне заходил? По следам? — обратилась я к Вике. — Я ведь ему про Кролика не говорила.

— Наверное, Митя рассказал, — предположила Вика. — Пойдем в дом, может дождь начаться.

— Это хорошо, грибов будет много, — заметила я.

Мы вернулись в дом, Вика удобно устроилась в кресле, я надела свитер, села за стол и добавила:

— Уточняю: ящик с сокровищами ищут две группировки, воюющие между собой. А также милиция, которая всем мешает и все путает. Я также думаю, что первая группировка, та, в которой был твой одноклассник, является хозяйкой сокровищ, а вторую я сама, по собственной глупости, привела к своему дому. Опасаться надо всех незнакомых мужчин, а еще Чудака. Смотри-ка, дождь пошел! Неужели на весь день?.. Так вот, насчет Чудака — что-то я сомневаюсь…

— Дай мне что-нибудь теплое, я замерзла, — перебила меня подруга. — Ты думаешь, он невиновен? Он ведь исчез!

— Исчез он, когда пчелы его покусали, — сказала я, подав Вике куртку. — Может быть, лечился. Мне не хочется его сразу в преступники зачислять, нужно подождать дополнительных данных.

— Будешь ждать, пока он тебя убьет?

— Нет, если преступник, — не убьет, он же знает, где все спрятано, но не может забрать — народу вокруг много.

— Ты всегда была оптимисткой, — вздохнула моя подруга. — А почему ты так уверена, что они воюют между собой?

— Иначе они бы давно объединились. И от меня бы уже ничего не осталось, вместе с домом. Вернее, от дома бы ничего не осталось, а от меня — не знаю.

— Не нравится мне все это, — тихо сказала Вика. — Кому еще ты об этом рассказывала?

— Никому. Может быть, вчера — Ирине. Но ее я знаю двадцать лет, и убивать мы друг друга не будем ни при каких обстоятельствах.

— А этому, шоколадному?

— Я бы рассказала, да не успела. Видишь, какой он, — ответила я с легкой досадой.

— Это становится опасным, — веско произнесла Вика. — Пусть разбираются без тебя. Уезжай в Москву, и немедленно!

— Завтра, — покорно кивнула я.

За окном лениво капал дождь. Там было мрачно, но еще светло.