(не) зажигай меня

— А кто такой Таман? — не удержалась я. — Матушка говорила, что ее женихом князь Волчек был.

— Хан степной, не слыхала разве? Он нынче везде известен. Великий правитель из него получился. Мы все думали, что Мила за Тамана пойдет, — начала рассказывать Линда. — Любовь у них была такая красивая. Он глаз с нее не спускал, Степь перевернуть обещал, лишь бы она его женой стала. Теперь-то понятно, что только он и любил. А Мила просто увлеклась немного. Да и как не увлечься, когда на тебя ТАК смотрят? Но выбрала девочка Митрия, за него и собиралась. Я думала, что все у них сложится. А оказалось, что Славка своего добилась, увела у сестры жениха. И выпорола бы я ее, да она уже в положении была. Хорошо, что Мила не увидела всего этого. Стыдно мне было ей в глаза смотреть.

Я недоуменно встряхнула головой: не складывалась у меня картина. Про Волчка и тетку Святославу знала, а Таман да степь откуда взялись?

— Матушка мне говорила, что дед документы подписал, что отдает ее в род Браенгов? — осторожно спросила я.

— Я о том ничего не знала тогда, — вздохнула бабушка. — Может и прав он был… Про Славку и Волчека мы знали уже, надо было как-то свадьбу останавливать, да так, чтобы ни Милославу, ни Святославу не опозорить. Хотели позволить Таману ее украсть, да не любила она степняка! Коли любила бы — разве пошла бы за другого?

Линд разволновалась, видно было, что та давняя история до сих пор ей сердце гложет.

— Браенги эти так вовремя подвернулись, что Мстислав решил: будь что будет. Всё равно Милу никто принудить не сможет — она ж независимая кнесса. А вон оно как вышло…

— И хорошо вышло! — поспешила я утешить бабушку. — Мама с папой друг друга любят и живут душа в душу.

— Дай богиня, милая, — устало улыбнулась бабушка. — Дай богиня… Ведь четверо человек погибло тогда. До сих пор меня вина гложет.

— Отчего же мне кажется, что ты маму больше своей родной дочери любишь? — рискнула спросить я.

— Больше или не больше — сложно сказать. Дети — они как пальцы. Какой ни отруби — одинаково больно. Да только от Славки и Яра я всё жду чего-то, воспитываю, ругаю. А от Милы я ничего не ждала, да и права не имела. Просто радовалась, что она есть.

13

Впервые в жизни я жила просто для того, чтобы жить. Целыми днями бездельничала, каталась на лошади, гуляла по полям, знакомилась с новыми людьми, которым непременно нужно было "взглянуть на девочку Милославы". Деревня и есть деревня: каждый день кто-то наведывался в гости. То это был вдовый кнес Боровой — дед, как две капли воды похожий на Мстислава Градского: крупный, грузный, с бородой и стрижкой под горшок, то Василевские целой семьей пожаловали: вместе с детьми и внуками, то мамины подруги Людмилка Лисьева и Агнешка Боровая, обе, конечно, с сыновьями.

Славские юноши как на подбор: косая сажень в плечах, русые кудри, здоровый румянец. Красавцы хоть куда. Приглядевшись к грозному на вид Герхарду, соседи стали привозить и дочерей. Медведь всем нравился. Кроме того, как метко заметил Яр, надо улучшать породу. Боровые с Василевскими и так родня, Лисьевы да Орлинские тоже седьмая вода на киселе, так и до вырождения недолго. Все знают, что слишком много родственных браков хорошим не кончается. А тут целый галлиец, да еще воин, да еще такой красавец! Ну и пусть не особо знатный — для младших дочек сгодится. Да и шутка ли — оруженосец лорда Оберлинга! Это же почти как воспитанник, правда?

Гости приезжали и оставались ночевать. Гости радовались другим гостям. В доме они уже не помещались, и на дворе установили шатры для них.

Гости завтракали, обедали и ужинали. Ярослав всё больше пропадал в полях, прячась от потенциальных невест. Герхард, будучи не в силах со мной расстаться, скрипел зубами. В глазах бабушки появлялось всё больше беспокойства.

Тогда я вспомнила, как настойчиво звала меня погостить тетка Святослава и напомнила об этом Линде. Самое время заглянуть к ней — решили мы с бабушкой.

Сказано — сделано. Мы с Герхардом было выдвинулись в путь верхом через лес, но дед заявил, что одну дочь он уже на этой дороге потерял, так что поедет с нами. Тем более, он обещал, что будет меня беречь. Сначала я расстроилась — неужто повозку придется брать? Но оказалось, что кнес Градский действительно способен еще ездить на лошади не хуже молодого. Не хвастал он, что от Аранска до Даньска верхом гнал. Да и по полям он разъезжал немало.

Конь был под стать кнесу: здоровый и упитанный. Ехали мы довольно быстро, бодрой рысью. Дед всю дорогу посмеивался, что теперь все гости переметнутся к Волчекам, а им и в радость. Двое-то дочек уже женихов ждут, да и третьей можно присматривать. Авось и сложится у них с кем-то.

— Что ж со мной на твоей земле может случиться? — коварно полюбопытствовала я. — Разве не безопасно здесь? Ты говорил, что разбойников здесь нет.

— Нет разбойников, — подтвердил дед. — И чужаков нет. Степняки, и те не появляются. А всё же мне спокойнее тебя самому проводить.

— А что за история со степняками? — подал голос Герхард. — Вроде нет с ними у Славии войны.