Не жалея жизни

— Агапов начал вилять — неудобно, мол, надувать знакомого человека. А когда я ему денежки чистоганом выложил — заткнулся. И в самом деле, кто будет заглядывать в рот той бабенки, пробу искать? Мы золото не рожаем. Даем, что имеем.

— Ладно, хватит соловьем заливаться. Принес?

— Деньги захватил?

— В машине. Отсчитаю до копейки.

Сели в машину, поехали в сторону Тастака. Их догнала светлая «Победа». Некоторое время следовала бок о бок, затем ушла вперед. На первом же перекрестке сотрудник ГАИ приказал остановиться. Мотоцикл его стоял в сторонке. Тауб чуть проехал и остановил машину у обочины. Выругался:

— И где только ни торчат эти сволочи! Угораздило же не вовремя.

Жапаров зашептал:

— Не связывайся с ним. Сунь в лапу. Можешь за мой счет.

— Сам знаю, что делать. А вдруг заупрямится?

— Договорись! Сделай что-нибудь! Сейчас нельзя попадаться, пропадем!

— Ладно ты, сиди тихо!

Милиционер внимательно рассмотрел водительское удостоверение Тауба, повертел в руках, положил в карман и строго сказал:

— Вы грубо нарушили правила эксплуатации машины. Пройдемте к моему мотоциклу, составим акт.

Возле мотоцикла два дружинника с повязками на рукавах вдруг крепко схватили Тауба за локти.

Он рванулся, но один из дружинников предупредил:

— Без фокусов! Вы арестованы.

В ту же секунду рядом с машиной Тауба остановилась недавняя «Победа». Из нее выскочили люди и с двух сторон быстро подошли к машине Тауба, где сидел бледный, перепуганный Жапаров…

Конвоир ввел Тауба в кабинет следователя. Тауб сразу же визгливо закричал:

— Я протестую! Вы ответите за произвол…

Григорьевский не дал ему высказаться.

— Сядьте! — сдержанно приказал он. Отпустил конвоира и поднял глаза на Тауба: — В вашей машине во время обыска обнаружен в баночке золотой слиток с меткой. Где вы его взяли? — он положил перед Таубом слиток.

— Не понимаю, о каком слитке идет речь. Золото не булыжник. Нормальный человек не станет хранить его в жестянке. Во всяком случае я так делать не стал бы. Возможно, кто-то подбросил его…

— Значит, признаваться не намерены?

— В чем?

Григорьевский взял бланк протокола.

— Итак, ваша фамилия, имя, отчество? На какие средства приобретены дома?

— Продал дом в Тбилиси на улице Энгельса — отсюда и деньги.

— Стоимость двух домов в Алма-Ате намного превышает то, что вы выручили в Тбилиси. Последние пятнадцать лет нигде не трудились. Откуда у вас такие сбережения?

— Господь не оставляет заботами преданного слугу своего.

— Можете не отвечать, это дело ваше. Давно вы знакомы с Жапаровым?

Тауб побледнел, откинулся назад и хрипло ответил:

— Знать такого не знаю. Если вы о том человеке, который сидел в моей машине, так он попросил подбросить его, я и согласился. Ничего больше.

Григорьевский открыл лежавшую перед ним папку и прочитал вслух:

— «Это было в 1961 году. Я пошел на Центральный колхозный рынок. При себе имел слиток золота. Необычный. Толщиной со спичечную коробку, продолговатый и с меткой посередине. Когда я продал его, об этом узнал Тауб. Тауба я знал и раньше. Он попросил меня продать и ему такой же слиток. Я сказал, что больше нет, но он не поверил. Потом я как-то проболтался, что имею еще такой же слиток. Он уговорил продать его за четыре с половиной тысячи рублей». Это, гражданин Тауб, показания Кожанияза Жапарова.

— Не знаю никакого Кожанияза Жапарова. Первый раз слышу это имя.

— Вам лучше говорить правду. Вы же имели с ним не одну сделку, как можете не знать его?

— Еще раз отвечаю, что не знаю никакого Жапарова. И не имел с ним никаких сделок.

— Жапаров в своих показаниях утверждает, что неоднократно продавал вам золото и золотые вещи. Хотите, прочитаю?

— Не трудитесь. Я снова утверждаю, что никакого Жапарова не знаю и никакими сделками не занимаюсь.

Григорьевский записал все в протокол и дал расписаться Таубу. Затем положил протокол в папку, отодвинул ее на край стола.

— На сегодня достаточно. Если вы собираетесь отрицать все и дальше, то допросов больше не будет. За вас скажут свидетели и факты. И тогда будет поздно. Подумайте об этом.

Конвоир увел Тауба. Григорьевский позвонил начальнику и попросил разрешения зайти.

— Заходи. Я как раз собирался вызвать тебя. Хорошо, что позвонил.

Новягин был чем-то доволен. Он весело спросил Григорьевского:

— Ты чего такой хмурый? Дело идет к концу, операция почти завершена. Что случилось?

— Тауб не признается.

— Ну и что? Наше оружие — материалы доказательства. Не будем спешить. Жапаров и Агапов тоже отрицали сначала связь с Гуреевым, а сегодня Жапаров признался, что меченый слиток получил именно у Гуреева.

— Значит, хозяин меченого золота все-таки Гуреев?