Не ждите меня в Монте-Карло

– Пусть ваша Танюшка сама ему скажет, – отбила подачу Вероника. – Кроме того, может быть, ей нравится, что он хочет ее вернуть. Женщины любят рыцарей. Особенно хорошо воспитанных и нормально одетых.

Это был не просто камешек в огород Карманова, а настоящий кирпич, который она бросила, даже не дрогнув. Рассчитывая попасть дураку прямо по лбу.

– Ну, в общем, вы это, – сказал Карманов, поднимаясь на ноги. – Короче, передайте, что я ему велел сваливать. Так что… вот.

– Куда сваливать-то? Мы в открытом море, – насмешливо ответила Вероника, а потом все-таки не выдержала и воскликнула: – Как вы смогли отбить у Гаврилова клиентов?! Мало того что вы бесцеремонный, так еще и двух слов связать не можете. Нормальные люди не захотят иметь с вами никаких дел.

– Та я знаю, – усмехнулся тот, показав два ряда ровных крепких зубов. – Для этого у меня Танюшка есть. Клиент на нее клюет, как сазан на раковую шейку.

– Ага, – протянула Вероника. – Так это был не любовный треугольник, а рейдерский захват. Танюшка нужна вам для дела. А сама-то она в курсе?

Карманов обеспокоился. На его широком лбу прорисовалась одинокая морщинка. Ему явно захотелось повернуть время вспять, отмотать до того момента, когда он заметил Веронику, и не подходить к ней вовсе.

– Ну, в общем, разговор окончен, – неуверенно сказал он и ретировался, шлепая резиновыми тапочками.

Вероника была разочарована в дым, а настроение ее упало ниже ватерлинии. Она прошла на корму и стала наблюдать за морем, чувствуя себя неприкаянной душой, которая никому по-настоящему не интересна. «Если меня сейчас утопят, то и пусть», – думала она, даже не побеспокоившись о том, кто находится рядом. Да уж… Счастье редко жмет на газ и катает вас с ветерком по всему миру. Ему быстро надоедает эта развлекуха.

Звучавшая вокруг иностранная речь убаюкивала ее, Вероника смотрела и смотрела вдаль, но даже море ей сейчас казалось бутафорским, примитивно-синим, не вызывавшим внутреннего трепета, который она обычно испытывала, вглядываясь в толщу воды.

Из оцепенения ее вывели какие-то женщины, которые прошли мимо, переговариваясь по-русски.

– Представляете, муж все еще называет меня котеночком. А тебя?

– Меня курочкой.

– А меня Верой Петровной, – заключило чье-то контральто.

Вероника горько усмехнулась. Выйдет ли она когда-нибудь замуж? Или останется навсегда одна – прожженная репортерша, охрипшая от разговоров и пропитавшаяся запахом дрянных гостиниц?

– Вероника! Так, кажется? – услышала она позади себя голос Эдуарда. – Есть какие-нибудь новости о вашей подруге?

– Нет, – ответила та, неохотно обернувшись. – Никаких новостей.

Эдуард выглядел отдохнувшим и счастливым. Под наполовину расстегнутой рубашкой виднелась гладкая загорелая кожа.

– Лично я на вас совсем не злюсь, – покровительственно улыбнулся он. – Мы все люди, все человеки – не плохие и не хорошие. И столько в нас всего намешано…

Вероятно, Эдуарду казалось, что после того, как ее разоблачили, Вероника будет страшно комплексовать. А потому решил поддержать ее дружелюбной беседой.

– Вот, например, моя жена, – продолжал он. – В ней все находится в равновесии – поэтическая труха в голове и практичное отношение к жизни. Утром я вижу, как она бродит по веранде в шелковом пеньюаре, держит в одной руке тост с джемом, в другой – книжицу и нараспев читает Гумилева: «Восемь дней от Харрара я вел караван сквозь Черчерские дикие горы. И седых на деревьях стрелял обезьян…» Ну, вы понимаете! Эдуард засмеялся, откинув голову. – А через час вижу ее в трико, потную и сосредоточенную, она под стук метронома тренирует тело, качает мышцы. Мне кажется, она ко всем относится как к потенциальным врагам. Утверждает, что женщина должна уметь постоять за себя.

Застигнутая врасплох его напором, Вероника только молча хлопала глазами. «Вы что, совсем не волнуетесь за племянника?» – хотела спросить она. Но в последний момент смягчила формулировку:

– Скажите, а вы волнуетесь за племянника?

Эдуард пожал плечами:

– Волнуюсь, но… Богдан что-то мутит. Сначала исчезло наследство нашей матери, теперь появилось требование выкупа. Вот просто против воли приходит в голову, будто парень во что-то ввязался.

«Так, кажется, у братьев одна и та же версия, – отметила Вероника. – Они оба не верят в то, что Богдану угрожает реальная опасность. Сообщи я им, что Николь в порядке, они и вообще порвут на клочки записку с требованием выкупа».

– А что Купцов? Он ведь пропал.

– Слушайте, мой брат во всем разберется. Но если честно… У Андрея большие финансовые проблемы, и Богдан мог что-то такое ему посулить…

– Продажный телохранитель? – подняла брови Вероника.

– Ну, Богдан ведь не кто-нибудь, а сын босса. Возможно, Андрей встал на его сторону, чтобы от чего-то уберечь. Рано или поздно мы все узнаем.