Не ждите меня в Монте-Карло

Вероника вышла из его каюты с колотящимся сердцем. Ей не нравилось его обманывать, но раскрывать местонахождение Николь она не собиралась. Неизвестно, на что готов этот человек ради своего сына. Хотя сам же не исключает, что Богдан мог просто сделать вид, что его похитили, чтобы вытрясти из папочки некоторую сумму денег. Нет, но действительно странно. Четыре миллиона двести пятьдесят тысяч рублей! А что, если Медников, имеющий обширнейшие интересы в бизнесе, кого-то разорил или что-то у кого-то отнял? И сумма убытка составила ровно четыре миллиона двести пятьдесят тысяч. Или его водитель сбил пешехода и такова стоимость лечения? Надо будет подбросить ему эту мысль. Пусть вспоминает, кто может мстить ему и за что.

Нырнув в постель, Вероника мысленно вернулась назад, к тому моменту, когда Гаврилов положил руки ей на плечи. Тут же поняла, что если станет воображать, как они целуются, то ни за что не заснет. Заставила себя переключиться на нейтральные картины моря, солнца и песка и немедленно отключилась.

* * *

Проснувшись, Вероника первым делом вышла на балкон. Все вокруг было залито ослепительным светом, а линия горизонта превратилась в ленту расплавленного золота. Жить бы у моря, каждый день смотреть на такую красоту, пахнуть водорослями вместо духов и ходить босиком по огненному песку, закаляя пятки. «Лучше бы с Гавриловым», – машинально подумала она и даже рассердилась на себя: что это у нее за новое заклинание? Вчера Гаврилов собирался ее поцеловать, но вряд ли это означало для него что-то грандиозное. Так что ей тоже не стоит строить воздушные замки. Хотя… Почему бы и нет? Раньше она никогда ни о ком не мечтала, даже в восемнадцать лет. Практичная и здравомыслящая – настоящий будущий репортер.

Приняв душ и высушив волосы, Вероника проверила телефон. Никаких пропущенных звонков или сообщений. Интересно, а Гаврилов еще спит? Вчера он сказал, что собирается с ней вместе позавтракать. Но не ловить же его на слове. Она решила отправиться за утренней чашкой кофе на открытую палубу. Сегодня «Золотая принцесса» весь день будет в море и лишь завтра утром подойдет к Майорке. Впрочем, для нее ничего не меняется – до конца круиза она пленница этого корабля.

Прихватив солнечные очки и панаму, Вероника отправилась пить свой «капучино», обдумывая по дороге вчерашний разговор с Медниковым. И почти сразу увидела его и Лидию буквально в десятке метров от себя. Они стояли возле ограждения и о чем-то горячо спорили, явно недовольные друг другом. Подобраться поближе можно было, только обогнув барную стойку и миновав с десяток туристов, отдыхающих в шезлонгах под зонтиками. Вероника решила рискнуть. Вдруг эти двое что-нибудь затевают? Или знают то, чего не знает она.

Затея удалась, вот только остановиться пришлось в непосредственной близости от какой-то дамы, которая спала, накрывшись легким халатиком, разрисованным алыми маками, и укрыв лицо соломенной шляпой – огромной, как колесо от телеги. Пока Вероника подслушивала, ей приходилось постоянно топтаться возле спящей дамы, делая вид, что она поправляет босоножки или что-то разыскивает в сумочке. Один раз она попятилась и едва не наступила на полу халата. Чудом удержала равновесие и не рухнула прямо на нее. Зато подслушанный разговор того стоил.

– Когда я хотела вложить деньги в реставрацию того маленького особняка девятнадцатого века, ты мне отказал, – говорила Лидия незнакомым глухим голосом. – А я, между прочим, собиралась спасти памятник архитектуры.

– Я не готов открывать еще один люк, в который полетят мои деньги. У меня достаточно благотворительных проектов. – Леонид Филиппович по большей части смотрел вдаль, а на свою жену бросал лишь короткие колючие взгляды.

– А этот фестиваль? «Серебряный свист», или как там его? Ты ведь что-то на него жертвуешь?

– Нет.

– Скажи правду.

– Я пока думаю.

– Советую тебе думать в правильную сторону. Иначе та важная сделка, в которой я принимаю участие чисто номинально, может и не состояться. Я имею право отозвать доверенность у нотариуса. И тогда тебе точно станет не до поэзии.

Разговор пошел серьезный, и Вероника молилась, чтобы ее не заметили. Одно дело – стать свидетельницей рядового выговора, и совсем другое – подслушать что-то по-настоящему личное и важное.

– Я никогда у тебя ничего не просила, – продолжала между тем Лидия, не сводя глаз с мужа. В руках у нее была бутылочка ее любимого сока алоэ, которую она сжимала так сильно, что побелели пальцы. – Мне нравится то положение, которое ты занимаешь в обществе, и для счастья мне достаточно быть рядом с тобой на всех важных мероприятиях, где можно показать себя и продемонстрировать высокий статус. Но ты, вместо того чтобы оценить мою сдержанность, решаешь, что раз я такая нетребовательная, тебе стоит окружить своей заботой брата, и жену брата, и всю родню, которая только и делает, что атакует тебя просьбами. Ты вечно находишься под артобстрелом.

– Ничего криминального, – ответил Медников. – Помогать родственникам – это по-мужски.