Не ждите меня в Монте-Карло

На некоторое время воцарилась тишина – все молчали, напряженно размышляя о произошедшем.

– Мне кажется, рано или поздно Леонид Филиппович раскрутит дело с похищением сына, – наконец подала голос Вероника. – Хоть он и заявил, что не заплатит преступникам, я в это не верю. Заплатит как миленький.

– И когда Богдан вернется, – подхватила Николь, – мы его расспросим о фотографиях. Может быть, это какие-нибудь старые фотографии. Хотя все равно странно. Я в красном платье возле спортклуба? Не помню такого.

– Короче, пока сидим и не рыпаемся, – подвела черту Маринка. – Вероника плывет дальше под надзором Медникова, мы прячемся в Кипелкове до конца круиза и нашего с Костиком медового месяца. О любых новостях и догадках немедленно сообщаем друг другу.

Завершив разговор, Вероника немедленно приступила к своей пятнадцатиминутной медитации. Ей хотелось освободить голову и успокоиться. Лежа на ковре в позе объевшейся кошки, она целых две минуты пыталась отгонять воображаемым прутиком наплывавшие мысли, но одна из них внезапно вырвалась из общего строя и напала на нее, как коршун. Вероника вскочила на ноги и снова схватилась за телефон. Нашла номер Святослава и нажала на кнопку вызова.

– Привет, Ивлева, – радостно отозвался тот после первого же гудка. – Ты прямо чуешь удачу. Твои сценарные заготовки очень даже понравились на канале, так что срубишь бабла. Возможно даже, тебе подкинут еще одну работенку. Ты рада?

– Я дико рада, но звоню совсем по другому поводу, – протараторила Вероника. – Мне позарез нужна твоя консультация.

– Ну, вот опять, – огорчился Святослав. – Я ради нее жилы рву, подключаю знакомых, чтобы спасти ее от голодной смерти, а ей, как всегда, все пофиг.

– Мне не пофиг. Просто кроме тебя, некому задавать сложные вопросы.

– Понимаю. Ведь я на диво умный и эрудированный.

– И очень ушлый.

– Ну? – поторопил ее Святослав. – Чего тебя интересует?

– Допустим, в Москве есть некий фитнес-клуб. Допустим, на нем есть камера видеонаблюдения, выходящая на парковку. Могу ли я как-нибудь исхитриться и получить на руки запись, сделанную в определенный день в определенные часы?

– Можешь, но для этого у тебя должна иметься очень веская причина. К примеру, ты с кем-то судишься. У тебя что-то украли или стукнули тебя по голове. Нужно позвонить на горячую линию системы видеонаблюдения, получить номер заявки, обратиться в полицию. Взять запись в полиции может твой адвокат.

– Вот блин, – расстроилась Вероника. – Никакого адвоката у меня нет, и я ни с кем не сужусь.

– Тогда ты в пролете, – заверил ее Святослав. – Ладно, Ивлева, мне надо бежать. Но ты не исчезай, будь на связи, а то мне без тебя как-то грустно… Порой даже одиноко. Кстати, ты точно не прикончила свою красивую подругу?

– Иди к черту, – по традиции бросила Вероника и отключилась.

Жалко, что у нее нет знакомых адвокатов или депутатов, уважаемых тетушек и дядюшек, знаменитых родственников и влиятельных друзей. Вот когда пожалеешь, что и сам не дорос до какой-нибудь Нобелевской премии! Сейчас это очень пригодилось бы. Хотя, будь она лауреатом Нобелевской премии, вряд ли ее вынесли бы со свадьбы подруги, как дохлую скумбрию.

Телефон тренькнул, приняв сообщение от Гаврилова: «Если я сейчас зайду к вам в каюту, пустите?» Вероника немного подумала и ответила: «Только проследите, чтобы в коридоре, кроме вас, никого не было».

– Никто не видел, как вы входили? – спросила Вероника, открыв дверь и пропуская Гаврилова внутрь.

– Никто. А к чему такая конспирация? – поинтересовался тот.

– Есть причины. Мое инкогнито раскрыто, а за Богдана потребовали выкуп. Медников думает, что записку о выкупе подбросила я. И что действую я вместе с тайным сообщником. Боюсь, за этого сообщника он может принять вас.

Она смотрела на Гаврилова и поражалась тому, как быстро он проник в ее сердце. Чем он ее покорил? Ну, конечно, кроме невероятно красивых глаз и волнующе низкого голоса? Наверное, тем, как просто и в то же время серьезно отнесся к рассказанной ей истории. И даже предоставил убежище, когда она, пьяная и зареванная, прицепилась к нему в баре. Большинство ее знакомых мужчин не были на такое способны. Они бы замучили ее нравоучениями и жутким занудством, а кое-кто просто побоялся бы ввязываться в подобное дело. Гаврилов ничего не боялся – он с самого начала предлагал помощь и одновременно не давал повесить нос.

– А я-то надеялся на то, что мы станем неразлучны, – пробормотал ее гость. – Слушайте, а почему у вас глаза блестят, как у кошки на колбасном складе?

– Да потому что я ужасно рада. Больше не нужно представляться чужим именем, и это просто… Просто кайф!

– Можно в честь такого случая я вас обниму? – спросил Гаврилов с энтузиазмом.

– Даже не знаю. Стоит ли обниматься с бухты-барахты? – Вероника отступила на шаг. – Я просто поделилась с вами своими эмоциями.

– Ну, у меня тоже эмоции, – сообщил Гаврилов, глядя на нее с нешуточным пылом. – Я из-за вас всю прошлую ночь не спал. Вы лежали голая на моей кровати с запутанными волосами, с синяками на руках…

– Вы же говорили, что не смотрели, как я раздеваюсь.