(не)жена для бандита (СИ)

И как только я понимаю, что угрозы тут ни для кого нет, и это просто какое-то странное развлечение для богачей, мое дыхание перехватывает от нехорошего предчувствия. И это предчувствие оправдывает себя.

Дорожка, по которой я бежала, ведет прямо к цветастой огромной арке, где стоит красивая невеста в белом платье, которое делает ее похожей на фарфоровую статуэтку, и жених в черном свадебном костюме с единственным цветным пятном — белой бутоньеркой. Она как мишень для моего рассеянного взгляда, притягивает и удерживает на себе.

Я бы отвернулась и отправилась обратно, но его взгляд…взгляд этого мужчины буквально плавит и выбивает почву из-под ног. Я уже очень хорошо его знаю: подавляющий, властный, страстный, обволакивающий.

Он явно зол и в то же время растерян неожиданной встречей, рассержен и взбудоражен.

Он уже заметил меня, даже чуть раньше, чем я — его.

Прямо на меня в упор смотрит Амир.

Чертов Амир, отнявший жизнь Наташи Колоколовой и возродивший Софию Давыдову…

37

Как только Камилла встает рядом и поправляет букет, не меньше трехста гостей замирают, молча внимая картине, которая разворачивается прямо перед ними. Мои парни стоят вокруг, будто держа территорию под контролем. Этот брак — союз с единственной дочерью главы конкурирующего клана — должен принести успех всем здесь присутствующим…

Вот с другой стороны цветочной арки выступает вперед девушка с папкой в руках. Она несмело улыбается невесте и задает внезапный вопрос:

— Если кому-то есть, что сказать…сейчас самое время… — говорит она в микрофон.

— ЕСТЬ! — разносится громогласное, и мы с Камиллой, переглянувшись, удивленно глядим на дядю, который встает со своего кресла в первом ряду. Краем глаза вижу, что мои парни встают наизготовку, руки как по команде ныряют во внутренние карманы пиджаков.

Черт. У меня самого там обычно лежит пистолет.

Что это еще значит?

— У меня есть что сказать, да, дорогой друг? — он подмигивает мне, поворачивается к Вильданову, который, бледнея, закатывает глаза.

Дамир Рустамович вынимает пистолет из кармана и, неверно держа его на весу, наводит на Камиллу.

Девушка визжит.

— Какая же свадьба без пороха? — улыбается он, и переводит на меня дуло пистолета…

Я сжимаю зубы. Выхожу чуть вперед, прикрывая орущую Камиллу собой.

И тут дядя поднимает руку с пистолетом вверх и начинает палить в воздух. Раздается женский визг и мужские радостные, поддерживающие крики. Тут и там мои люди, и люди Вильданова достают свое оружие и начинают «давать залп» в небо, разрезая тишину леса хлопками. Пахнет порохом и страстью, — мой любимый запах, но сейчас я чувствую только раздражение.

Распорядитель свадьбы поглаживает руку Камиллы, успокаивая ее, но и она приходит в себя — понимает, что это только развлечение. Вот и Вильданов, подстрекаемый дядей, стреляет из его пистолета вверх под одобрительный гул гостей. Радостно осклабившись, он показывает: это всего лишь аплодисменты на его языке. Бледная Камилла закатывает глаза. Она успокоилась, и явно обдумывает, что скажет своему папочке наедине.

И вдруг среди этой вакханалии у меня по позвоночнику будто пробегает маленькая холодная змейка…неприятное предчувствие отзывается в левой стороне груди под ребрами и заставляет сердце стучать с удвоенной силой.

Тук- тук, тук-тук, тук-тук…

Черт.

Обвожу взглядом поляну, на которой устроена моя выездная регистрация брака и вдруг буквально спотыкаюсь взглядом. Прямо передо мной, в нескольких метрах стоит ОНА. Девушка, которая взорвала мой мир и перекрошила разум, заставив сомневаться в правильности своего выбора, жизненного пути. По всему моему телу пробегает электричество, и я чувствую себя так, будто меня всего облили кипятком — из ужасающего жара, сотрясающего тело, кидает в ледяной холод.

Но…это не может быть она, Наташа в это время должна находиться в аэропорту, я дал ей достаточно денег, документов, купил билет на самолет, чтобы точно расплатиться со своим долгом и избавиться от свидетельницы, выполнив веление своего дяди, крестного отца нашей группировки.

Хрупкая девушка в светло-голубом легком плаще и солнечных очках на половину лица удивленно и испуганно озирается, а после, поняв, что пальба в воздух — это всего лишь прелюдия к регистрации брака, такой залп орудий, отмечающий начало нового пути двух людей, пробегает глазами по поляне, полной людей и вдруг замирает.

И в этот самый миг мир перестает существовать. Он буквально проваливается к чертовой матери, раскалывается огромной трещиной, внизу которой находится ад, полный чертей, и во всей вселенной остаемся только мы.

Я. И ОНА.

ОНА и Я.

Мы стоим, не веря собственным глазам, боимся отвести хоть на одну секунду взгляд, и жадно впитываем все, что видим перед собой.

— Черт! — ругаюсь я про себя, и зло изо всей силы сжимаю кулаки, до кровавых полумесяцев на мягкой подушечки ладони.