Не жилец! История медицины в увлекательных заметках

Дело было в далеком IX веке, а может статься, что и в VIII. Однажды во время сильного ливня под раскидистым деревом встретились четыре странника — итальянец, грек, араб и еврей. Разговорившись, странники открыли удивительное совпадение — все они оказались врачами, искавшими место в каком-нибудь богатом доме. «Неспроста провидение собрало нас здесь, — решили четверо врачей. — Это знак, ниспосланный свыше! Мы должны открыть в Салерно врачебную школу!» Решили — и открыли. Итальянец стал преподавать терапию, араб — хирургию, грек — акушерство, а еврей — аптечное дело. Со временем в школе прибавилось преподавателей, и она, продолжая называться по-прежнему, на деле превратилась в университет, первый университет в средневековой Европе, где не просто обучали врачебному и аптекарскому делу, а давали фундаментальное образование.

Прежде чем приступить к основному обучению — пятилетнему медицинскому курсу, нужно было изучить так называемые «семь свободных искусств» или «семь свободных наук», — грамматику, логику, риторику, арифметику, геометрию, астрономию и музыку. На это уходило три года.

Не спрашивайте — зачем врачу нужно знать музыку или астрономию? В современных программах обучения врачей таких курсов нет. Но в Средние века существовал стандарт обучения, единый для всей Западной Европы. Приступать к учебе на одном из трех основных факультетов того времени — медицинском, юридическом или богословском — было возможным только после знакомства с семью свободными науками. Нередко к семи наукам добавлялась восьмая, вернее, курс логики расширялся до философии в целом. По сути, все семь свободных наук отвечали только требованиям богословского факультета, только священнослужителям они были нужны в полном объеме. Грамматика — для чтения и письма, астрономия — для вычисления дат праздников и постов, музыка — для богослужений, риторика с логикой — для проповедей и дискуссий, а арифметика с геометрией — для хозяйственных нужд. И пусть вас не удивляет геометрия, ведь Церковь владела большим количеством земель. Но сложилось так, что богословский учебный стандарт стал общим учебным стандартом.

Окончившие обучение врачи оставались в школе еще на год, в течение которого они занимались практикой под наблюдением своих учителей. В наше время это называется «базовой специализацией»[70]. Таким образом, учеба в школе длилась девять лет. Репутация Салернской медицинской школы в Средние века была настолько высокой, что ее называли civitas Hippocratica — «город Гиппократа». То был весьма почетный, хоть и неофициальный титул, потому что Гиппократа в Европе считали «отцом медицины» и просто боготворили его.

Год-другой учебной практики, имеющий важное значение в наше время, средневековым врачам был необходим как воздух, потому что во время основного обучения никаких практических занятий не проводилось. В это трудно поверить, но за весь период обучения студенты ни разу не видели реального больного и уж тем более — не присутствовали на вскрытии трупов. Иногда больного, для пущей наглядности, мог изобразить ассистент преподавателя, а изучение строения тела на трупах ограничивалось вскрытием собак. Лишь в первой половине XIII века, в период наивысшего расцвета школы, уже официально считавшейся университетом, император Священной Римской империи Фридрих Второй разрешил вскрывать человеческие трупы, но обставил это разрешение множеством ограничений. Так уж и быть, если надо — то получайте такую привилегию, но сильно не радуйтесь. Для того чтобы понять, насколько ценна эта привилегия, ее нужно сравнить с другой, данной императором примерно в это же время, — исключительное право выдачи врачебных лицензий.

Попробуйте представить, что вождению автомобиля вас учили теоретически, а вся реальная практика сводилась к тому, что вы крутили в руках рулевое колесо, сидя на скамье в аудитории. Далеко ли вы сможете уехать после такого обучения? Максимум — до ближайшего дерева. Средневековые врачи, вышедшие из школ, в которых не было практического обучения, в начале своей практики были такими же беспомощными. На помощь более опытных коллег рассчитывать не приходилось — те только радовались неудачам конкурентов-неофитов. Возможных путей было два — или идти к профессионализму по трупам своих пациентов или же поступать в «подмастерья» к опытному врачу. Такие «подмастерья» отличались от обычных помощников тем, что не им платили жалованье, а они оплачивали возможность практиковаться. При подобном положении дел возможность годичной практики при учебном заведении являлась одним из главных его достоинств. В тысяча двести двадцать четвертом году Фридрих Второй издал указ, по которому годичная практика после обучения стала обязательной для врачей.