Не зная отдыха и сна

Мы посидели и подождали. Вскоре, по моим расчетам, эльфар должен был войти в подземелье. Я поднялся, взял за руку Рабе и перенесся в подвал бывшей тюрьмы. Впереди нас послышались уходящие шаги и тихие голоса.

— Вы уверены, лер, что это безопасно?

— Поверь мне, любимая.

«Любимая! — мысленно усмехнулся я и покачал головой. — Как простые девушки падки на обман! Эта глупышка поверила, что снежный красавец в нее влюбился. Куда девается их разум?»

Рабе, услышав последние слова эльфара, презрительно фыркнула. Кинула на меня быстрый взгляд и, приблизившись к моему уху, прошептала:

— А ее я могу выпить?

Я отрицательно покачал головой.

Шаги отдалились, а мы остались стоять перед входом в старое подземелье.

— Сейчас эльфар разбирает стену, — прошептал я, увидев нетерпеливый взгляд демоницы. — Подождем.

Минут через пять мы двинулись дальше. Дыра была открыта, и внизу слышались голоса.

— Любимый, мне страшно. Что это?

— Это, милая, древняя часовня. Здесь в далекие времена, когда люди и эльфары еще только осваивали эти земли, все расы жили вместе…

— А что это за картины? Они ужасны.

— Не бойся. Это внутренние страхи, от которых нужно освобождаться. Здесь проходили ритуалы сочетания разных рас. Видишь этого прекрасного демона?

— Да.

— Он женится на человеческих девушках.

— Но… но у него… такие чресла! Как можно?

— Не обращай внимания. Это специально так раньше рисовали. Его чресла — образ плодородия. Земли были огромны, а разумных было мало…

«Ну и горазд этот снежок врать, — удивился я. — Вот чешет, как по писаному. Немудрено, что он смог „запудрить“ мозги простолюдинке. Марыся, как всякая девушка, считает себя исключительной и мечтает найти своего принца. А она ведь и в самом деле исключительная…»

— Дура! — дополнила тихо вслух мои мысли Рабе.

— Выпей, — это говорил эльфар.

«Голос магически изменен», — понял я. В нем слышалось повеление.

— Зачем?

— Мы проведем здесь священный обряд сочетания. Я эльфар, ты человек. Мы не можем сочетаться ни вашим обрядом, ни нашим. Но этот обряд был изначальным, его признают у нас в роду.

— Хорошо, любимый, я сделаю, как ты просишь.

— Теперь ложись в центр.

— Думаю, пора, — прошептал я и ушел в «скрыт». — Жди здесь.

Я оказался за спиной эльфара, рядом с пентаграммой. В середине рисунка, раскинув руки и ноги, лежала служанка. Взгляд ее был уже отсутствующий. Эльфар сосредоточенно расставлял по краям звезды напитанные эртаной амулеты в виде маленьких серебряных демонов. Я шел следом и вытягивал из них часть энергии.

Мне здесь чужие демоны не нужны, хватит одной Рабе. Опустошать амулеты я не стал. Эльфар — маг и может заметить, что они разрядились.

Эльфар расставил статуэтки. Обошел пентаграмму и стал раздеваться. Оставшись голым, он подошел к девушке и задрал подол ее платья.

«Он что, собирается ее трахнуть? — подумал я. — Извращенец».

Но снежный эльфар достал из лежащей возле пентаграммы сумки живого цыпленка, оторвал ему голову и брызнувшей кровью стал обмазывать себя, потом живот и ноги девушки.

«Живодер, — поморщился я. — Видела бы тебя Лия, пристрелила бы из самострела».

Отбросив трепыхающееся тельце, эльфар в экстазе начал читать речитатив. От него у меня поползли мурашки по телу. Я помнил его.

— Моро! Моро! — ударило в свод подземелья и эхом полетело дальше.

«Пора», — решил я и очутился возле Рабе.

— Принимай свое истинное обличье, — прошептал я.

Рабе вся дрожала.

— Меня непреодолимо тянет туда, — трясущимися губами прошептала она. — Но если я попаду в место призыва, то не смогу оттуда выйти.

— Сможешь, — успокоил ее я. — Я вытянул часть энергии из амулетов силы. Еще эльфар потратил значительную часть на призыв. Прыгай.

Рабе исчезла. И когда я появился за спиной потного и измазанного кровью снежка, она находилась в центре пентаграммы.

— Я твой повелитель! — устало, но в то же время восторженно закричал эльфар.

— Да-а-а? — удивленно переспросила Рабе. — С чего ты это взял?

— Повинуйся мне! — Снежок потряс руками.

— Да что ты говоришь, красавчик! И что я должна сделать?

— Прими жертву и выполни один мой приказ. Больше мне от тебя ничего не нужно.

— Что за приказ?

— Убей снежную эльфарку. Она одна в этом замке. В высокой башне за синими дверями.

Демоница захохотала. Ее смех громкой дробью отозвался эхом в подземелье. Свет факела задрожал, отбрасывая кривые тени, и я почувствовал, что пробрало даже меня. Этот демонический колдовской смех парализовал эльфара. Он остался стоять с поднятыми скрюченными руками и открытым ртом в немом крике.

— Зачем мне искать эльфарку, когда ты рядом? — томным голосом произнесла Рабе.

Она прыгнула вперед и проломила защиту. Ухватила руками эльфара, прижала его к себе и сладострастно застонала. Затем впилась в его губы, и они повалились на пол. В пентаграмме зашевелилась девушка. Видимо, зелье было слабым. Она приподняла голову и, увидев демоницу, завизжала от страха. Ее крик привел меня в чувство.

— Шиза, ты давай там не спи, — проворчал я. — Блокировку ставь.

Плутовка на мое замечание лишь фыркнула.