Не знаю

Работа над диссертацией отнимала у меня много времени и сил. Все в одной комнате: Иван то мучается язвой, то пьет, Робка непростой, переодеть, помыть его – всё со скандалами, Серёжка маленький. Не знаю, почему научный руководитель, он же завкафедрой, дал нам, мне и подруге моей, тему, которая была не самая передовая, сам-то он как раз был первооткрывателем целого направления. Но фактом остается то, что вещества, с которыми нам приходилось работать, были и довольно опасные в плане возможности воспламенения, а главное – страшно вонючие, иначе и не скажешь. Вонь была едкая, пропитывались волосы, руки, вся одежда – даже через халат. Приходишь в магазин, и люди начинают переглядываться, спрашивать друг друга: «Чем это так несет?» Ну и стараешься ретироваться, пока тебя не раскусили.

Раз, уже на заключительном этапе работы над диссертацией, я решила поехать в санаторий, думала, может, там поработаю спокойно. Никакой, конечно, у меня работы не получилось, обстановка располагала, скорее, к отдыху. Зато на перроне, когда я уже садилась в поезд ехать домой, у меня раскрылся чемодан, повысыпалось все мое барахлишко и диссертация – листы полетели над перроном. Вот тут меня чуть удар не хватил, я как закричала, как побежала за листами! Слава богу, люди догадались, что происходит, стали ловить листы и приносить мне. Все до единого вернули, даже уже с самого дальнего края платформы.

И вот наконец настал день защиты. Я очень волновалась. Надела темно-синий костюм, который специально к этому событию сшила, и белую блузку зефировую. Ивана я попросила не приходить, чтобы не увеличивать мое волнение. Однако все прошло хорошо, диссовет был ко мне весьма благосклонен, на вопросы я отвечала легко, так как действительно успела поднатореть в теме. Степень мне присудили единогласно. Так я стала первым кандидатом наук в нашем университете по своей специальности. Все присутствовавшие меня, конечно, поздравили. Цветов мне не дарили, так как такого обычая тогда еще не было.

Кольцов

2021–1950–1971 гг., Москва

Я уехал. Мне было все равно. Мне стало все равно в тот день классе в седьмом, когда я пришел с футбольного поля победителем.

Мальчишки гоняли мячик.

– Можно с вами?

– Давай, очкарик. Давай-ка его на ворота.

Конечно, я все время играл в футбол, во всех дворах, где мы жили, в Сибири по мерзлой грязи, на школьном стадионе. Здесь, в новой школе, мое положение в команде было шаткое. Пухлый очкарик, я быстро запыхивался, часто промахивался. В школьных чемпионатах все больше сидел на скамейке. Но ворота – это оказалось совсем другое. Ты за команду. Но ты – сам по себе. И от тебя зависит почти все.

Те мальчишки – незнакомые, в чужом дворе, – не знаючи, перевернули для меня футбол и меня в футболе. Игра!