Неаполь, любовь моя

– Я привез тебе кое-что хорошее, – сказал он.

Из рюкзака появились бутылка водки и бутылка тоника.

Я спросил, не ограбил ли он магазин дисконта, и он ответил, что хорошие времена закончились.

Мы поставили ноутбук на стул напротив кровати.

Русский сказал, что фильм, который мы будем смотреть, называется «Семь психопатов», его снял тот же режиссер, что и «Залечь на дно в Брюгге», и спросил, помню ли я этот фильм, ведь он мне понравился. Да, ответил я, фильм мне понравился, но не помню почему. Я сходил на кухню за бумажными стаканчиками, потом вернулся в комнату и выключил свет.

– У тебя есть «Ангостура»? – спросил Русский.

– Нет.

– Лед?

– Не держим.

– Чипсы, арахис?

– Детей у нас дома не бывает.

Он плеснул содержимое бутылок в стаканы. Нажал «PLAY», и мы принялись прихлебывать наши теплые коктейли. В начале фильма двое мужчин на экране вели сюрреалистический диалог оскорбительного содержания. За их спинами появился какой-то тип в красной лыжной маске, быстро подошел, выстрелил обоим в головы в упор, а потом бросил на их трупы две игральные карты. Два бубновых валета. Надпись красным на экране: «ПСИХОПАТ № 1».

Русский засмеялся.

– Я уже понял, что мне не нравится, – сказал я.

Он посоветовал мне заткнуться и пить молча.

Черный экран, потом спящий Колин Фаррелл, на тумбочке рядом с кроватью – бутылка с выпивкой.

Фильм неумолимо продолжался.

Колин Фаррелл играл роль вечно пьяного засранца сценариста, дружил с еще большим засранцем, вел с ним банальные диалоги, пытаясь выдать их за гениальные. «Семь психопатов» – так назывался сценарий фильма, который он писал, и один из этих психов был квакером.

Я спросил у Русского, есть ли у него диплом бармена.

– Вроде того, – ответил он.

– Что значит «вроде того»?

– И да, и нет.

– Боже.

– Да, я тебе говорил.

Я сказал, что ничего не знаю ни о нем, ни о его прошлом, и это наводит меня на мысли о великом Гэтсби.

Он ответил, что это было весьма посредственное кинцо, и нажал на паузу.

– «Великий Гэтсби» Фитцджеральда, – уточнил я, сделав ударение на «Фитцджеральде». – Один из самых известных романов всех времен. Там герой-богач, живущий на вилле, с таинственным прошлым. И Дейзи, которая его любит и в то же время не любит, а в конце она оказывается просто эгоистичной засранкой и сволочью, и расходятся они, как в море корабли, и зеленый огонек. Нет? Ничего? Никогда не слышал?

Он ответил, что для него «Великий Гэтсби» навсегда останется посредственным кинцом. Включил плеер.

На экране какой-то абсолютно лысый мужик почти застрелил чернокожую женщину. «ПСИХОПАТ № 3».

История становилась все более запутанной, и я вдруг почувствовал укол тревоги из-за того, что время и без того уходит, а я еще бесцельно транжирю его на просмотр таких вот фильмов. На экране появился старик с белым кроликом на руках.

– Русский, это же Том Уэйтс. Он певец, а не актер, – сказал я.

Мы снова наполнили стаканы.

– Если бы мы поехали в Лондон, ты мог бы устроиться куда-нибудь барменом и неплохо заработать.

– Я английского не знаю, – ответил он; на экране Колин Фаррелл пил пиво, потом, не допив один бокал, заказал второй. – Видимо, ты хочешь туда поехать?

– У меня скоро деньги закончатся, а если мы поедем вдвоем, будет гораздо проще.

– После фильма. Мы поедем после фильма, – сказал он и с улыбкой указал на экран.

Я проснулся от жажды, накрытый шерстяным пледом. Стаканы исчезли, водка тоже. Я встал, выпил воды и вернулся в кровать под одеяло. Спал глубоким сном, и когда проснулся, на дворе было уже утро. Колл-центр был не более чем в двух километрах от моего дома, обратно можно было доехать на автобусе, чтобы не карабкаться в гору.

Я тщательно побрился, выбрал чистый свитер и под него надел рубашку. Отец немного удивился, когда увидел, что я ухожу, но одна причина лежала на поверхности – хорошая погода, безоблачное небо, солнце стоит высоко и освещает все вокруг, отражаясь в стеклах припаркованных машин. Пока я шел по улице, представлял, как получу работу, у меня появятся деньги, буду жить на них в Неаполе до весны, а потом уеду в Лондон с неплохим бюджетом. Цифры на стене дома совпадали с цифрами на бумажке, я посмотрел на часы: еще четверть часа до назначенного времени. Закурил. Докурил, постучал. Мне открыла женщина.

– Очень приятно, Дора, – представилась она.

На ее лице была видна тень недавно сбритой бороды.

– Аморесано, – ответил я и пожал ей руку.

Она показывала дорогу. Это был не офис, а полуподвальное помещение. Там стояла рождественская елка, очень уродливая даже для искусственной. На фанерных столах стояли выключенные компьютеры – еще те, древние, с громоздкими мониторами.

– Итак. Почему ты ответил на наше объявление? – спросила Дора, когда мы сели.

– Потому что мне нужна работа, по правде сказать.

– Хорошо. В смысле, хорошо, что ты говоришь правду.

Она протянула мне листок, я его заполнил.

– Мы колл-центр, обслуживающий исходящие звонки. Знаешь, что это значит?

– Что вы обзваниваете клиентов.