Неаполь, любовь моя

Мы вошли в бар и сели за стол. Голоса вокруг зазвучали громче.

– Минуточку, – сказала она официантке и улыбнулась ей. – Тут красивые официантки, да? – Она повернулась ко мне. – Бокал «Примитиво», – заказала она потом, когда была готова.

– «Перони» солодовое, – попросил я.

С улицы донеслись громкие крики.

Она сказала, что, наверное, «Наполи» забил.

– Или кто-то умер, – ответил я.

Официантка вернулась с подносом. Поставила его на стол, выставила мое пиво, бокал вина, миску с оливками и другую, с бобами, таралли и чипсы. Когда официантка ушла, я наконец смог рассмотреть Лолу. У нее были очень яркая красная помада и длинные волосы, собранные в хвост. Позолоченные серьги доставали до плеч. Безупречный маникюр с черным лаком.

– Хочешь попробовать? – спросила она, поднимая свой бокал.

– Я не пью вино.

– У тебя и об этом есть история?

Мы сидели рядом с окном и поэтому хорошо услышали еще один вопль с улицы. Я сказал, что, наверное, забили второй гол, и она спросила, не расстроен ли я.

Я ответил, что нет.

– Я имею в виду то, что ты не можешь посмотреть матч, – уточнила она, и я снова ответил, что не расстроен.

– Мы можем как-нибудь сходить в кино, – сказала она.

– Хорошо.

– Что тебе нравится?

Я улыбнулся:

– Кроме тебя?

– Кроме меня.

Я выпил:

– И кроме пива?

– И кроме пива.

Я рассказал ей, что люблю нырять. Не с аквалангом, а только с маской, трубкой и ластами. Погружаться не очень глубоко, но достаточно для того, чтобы мир стал тише, окрасился синим, чтобы можно было наблюдать за рыбами в скалах.

Она спросила, часто ли я так делаю, и я ответил, что при каждой удобной возможности.

– Ты ездишь на море с маской, трубкой и ластами? – спросила она.

– Да, – ответил я, она засмеялась, и я тоже засмеялся.

Я спросил, не хотела бы она поехать со мной, и она ответила, что у нее нет ни маски, ни всего остального. Я сказал, что все куплю.

– Я бы хотела поехать в Мексику, – сказала она.

– А я нет.

– Почему?

– Не знаю. Может это слишком далеко. А может, потому, что там ты все время будешь сидеть взаперти в деревне с другими туристами.

– А куда бы ты хотел поехать?

– На море, ты имеешь в виду?

– Да.

– В Анакапри или на Прочиду, – ответил я.

– Но это же слишком близко.

– Да.

– Подумай о каком-нибудь экзотическом месте.

Я спросил, можно ли выпить, пока думаю, и она ответила, что можно. Мы посмеялись.

– Придумал? Куда бы ты хотел поехать?

– В экзотическую страну?

– Да.

– Я хотел бы поехать в Анакапри или на Прочиду.

Она улыбнулась.

– А ты там уже был? – спросила она, и я кивнул в ответ. – Тогда ты немного скучный.

– Немного, – подтвердил я.

– Человек привычки.

– Еще какой.

– Идем.

– Покурить или совсем?

– Совсем.

«Наполи» выиграл 2–0. Забили Зелиньски и Джаккерини. Я расспросил мужчину за кассой, когда расплачивался. 11 евро. 5 евро за пиво и 6 – за полбокала вина. Что б его!

Я заплатил и догнал Лолу за дверью. Посмотрел на нее. Она попросила у меня зажигалку и закурила, а потом я свернул себе самокрутку. Мы дошли до пьяцца Беллини, которая была забита народом так, что яблоку некуда было упасть. Спустились по виа Сан Себастьяно; мы шли вниз, а люди шли вверх, к площади.

– «Маргариту», – заказала она в баре; за нашими спинами было здание университета, в этом баре я уже был с Русским много раз.

Взял пиво, она настаивала, что заплатит сама, но заплатил я и сказал, что она заплатит в следующий раз, я как раз подумываю взять коктейль, и так мы будем в расчете. Мы посмеялись. Я заплатил 7 евро.

– Не знаю, нравится ли мне «Маргарита» за свой вкус или за бокалы, в которых ее подают, – сказала она, отпивая глоток.

Я сказал, что такой тип бокалов так и называется – «Маргарита».

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– На корабле занимался кейтерингом.

– Работал барменом?

– Нет. Руководил.

Она выпила:

– Попробуй.

Я ответил, что часто хожу в этот бар и знаю ассортимент.

– Пиво им удается лучше всего? – Она кивнула на мою бутылку, и ее губы сделались огромными. Они распростерлись по всему лицу, от уха до уха, закрыв лицо полностью.

Я тоже выпил и сказал, что у нее восхитительные губы.

Люди входили и выходили из бара; мы сидели за столиком, далеко от толпы, ближе к туалету. Когда ее бокал опустел, я спросил, чем она хочет заняться. Мы пришли на Банки Нуови, и там тоже было полно народа. Мы спускались по темной и шаткой лестнице, разделенной металлическим поручнем. По обеим сторонам лестницы теснились дома бедняков, двери были открыты, люди сидели за столами, в темноте, и смотрели телевизоры. Лестницу освещали только экраны, пятна разного цвета чередовались с темными провалами.

– Где мы? – прошептала Лола.

Лестница закончилась, и мы оказались на виа Седиле ди Порто. Все вокруг снова стало желтым.

Из-за приоткрытой двери раздавалась музыка, внутри толпились люди. Мы вошли. Чиро, владелец, увидел меня и вышел из-за барной стойки, чтобы поздороваться. Сперва мы пожали друг другу руки, а потом обнялись. Музыка была громкой, кто-то танцевал, кто-то пил. Я представил их друг другу.

– Это… – начал я и замялся, взглянув на нее.

– Лола, – ответила она и пожала ему руку.