Неаполитанская кошка

Ведь я была последней (не считая убийцы), кто видел его живым. Обнаружив его труп, работники или хозяева того ресторанчика, где мы с ним завтракали, вызвали полицию, те установили личность погибшего, передали информацию в российское консульство, те, в свою очередь, сообщили об убийстве подданного России в Москву. После чего в Неаполь вылетела группа московских следователей, которая и должна была при помощи полиции Неаполя искать убийцу Алика Банка.

Вот такая схема родилась в моей голове, пока я на подкашивающихся ногах входила в отель, чувствуя себя героиней крутого бандитского сериала.

Но если так, тогда чего бояться-то? Я же его не убивала! У меня и мотива-то не было.

Более того (я создавала прямо на ходу легенду), Алик был влюблен в меня и приехал ко мне, чтобы сделать мне предложение. А в качестве доказательства я могу показать кольцо с брильянтом, которое подарил мне Миша Гольдман. Может, хоть таким образом оно сослужит мне службу.

В холле отеля все казалось смугло-оранжевым от ламп в форме мандаринов, освещавших небольшую конторку ресепшена. Поодаль в полумраке поблескивали жирными кожаными боками длинные диваны и кресла, стеклянные столики, оранжевые блики играли и на кофемашинах при входе.

Очень миленькое местечко, можно было бы сказать, если бы не сама ситуация, из-за которой я здесь оказалась.

Меня сопроводили на второй этаж, я шла, увязая каблучками в толстой ковровой дорожке, и старалась вообще уже ни о чем не думать. Иначе голова треснет.

Наконец мы остановились перед дверью с медной табличкой «215», блондин открыл передо мной дверь. Впустил внутрь номера.

По сравнению с золотыми апартаментами «Гранд-Везувия», куда меня привез «американец» (царство ему небесное!), этот номер был совсем скромным, и единственным его украшением, по мнению хозяев отеля, был ярко-красный кожаный диван.

По дороге один из троих сопровождавших меня исчез. Должно быть, подумала я, водитель.

Двое наконец представились — один майор, другой подполковник. Больше я ничего не помню. Ни имен, ни фамилий. Короче, менты ли, следователи, я так и не поняла. Может, ФСБ.

Ну ничего я в этом не понимаю. Но убедившись в том, что я была права и эти люди прилетели сюда расследовать смерть Алика, что они из Москвы, я более-менее успокоилась.

Начался допрос.

Меня действительно расспрашивали обо всем, что могло быть связано с Аликом. Кем он мне приходится, давно ли я его знаю, что я делала в Неаполе, как мы с ним встретились, не говорил ли он о том, что ему угрожают…

Словом, вопросов было миллион.

И мне предстояло лавировать между ними, чтобы ни словом не обмолвиться об Алексе.

Из моих ответов, как из пазлов, можно было составить довольно-таки безобидную историю о том, как я отправилась на отдых, а перед этим у меня был разговор с Аликом (на случай, подумала я, если меня видели в Москве входящей в его квартиру), во время которого он предложил мне выйти за него замуж.

Я сказала ему, что мне нужно подумать, и отправилась в Неаполь. Как раз для того, чтобы подумать.

Нет, я ничего не знала о том, что Алик собирается следом за мной. Для меня это была неожиданность.

Да, приятная неожиданность, потому что я испытывала к нему теплые чувства.

После смерти моего мужа он единственный поддерживал меня. И морально и материально.

Да, был влюблен. Я рассказала о том, что он снял для нас дом в Неаполе на время отдыха. И что я даже какое-то время проживала там с ним (это они вряд ли проверят).

Я отвечала на вопросы спокойно и обстоятельно.

Вспоминала экскурсии, которые мы совершали вместе с Аликом. Но больше всего вопросов было, конечно, о нашем последнем дне, о завтраке в кафе.

Меня даже спросили, что мы с ним тогда пили и ели.

И когда я сказала, что мы заказали булочки с кремом, то не выдержала и расплакалась, вспомнив, что, если бы не этот крем, которым Алик перепачкал свои губы, то, может, он и не отправился умываться в туалет, рядом с которым его и убили, в садике у фонтана…

Задавали и еще кучу разных вопросов, на мой взгляд, совершенно бессмысленных, и ни словом не обмолвились, к примеру, о Джейн Севидж или об «американце».

Вот о них-то я и не знала, что отвечать, потому что, если сразу начну врать, мол, никого не знаю, меня могут поймать на лжи сразу же, предоставив, к примеру, видеоматериалы (слежка-то точно была). Не спрашивали и об Алексе (или Дино).

Словно он на самом деле мне привиделся или приснился. Получалось, что они действительно занимались лишь убийством Алика.

Не могли не задать вопросы, связанные с его завещанием.