Неаполитанская кошка

— Его и дома-то никогда не было, он постоянно врал тебе, что играет в карты, а сам в это время… Да ты ничего же, ничего не знаешь! И если я тебе сейчас не расскажу, никогда и не узнаешь, какой образ жизни вел твой обожаемый Алекс!

Тут он как-то гадко расхохотался, как умеют это делать пьяные.

Я снова почувствовала тошноту.

По-хорошему, надо было возвращаться в дом, но мне хотелось услышать то, что приготовил мне напоследок ненавидящий Алекса Гольдман. Сложится ли после его рассказа в картинку россыпь неаполитанских пазлов, рассыпанных в моей голове?

— Что такого делал Алекс? О чем ты хочешь мне рассказать?

— Они со своим другом Аликом Банком построили свою лабораторию, понятно? Алекс врезал по морде одной сволочи, одному профессору, который много лет терроризировал его, подставлял разными способами, просто-таки выдавливал из проекта, за который сам Селиванов получил грант… Да ты себе даже представить не можешь, о какой сумме там шла речь!

— Я не понимаю… Кто кому и за что врезал?

— Твой Алекс вместе с Аликом изобрели один препарат, вернее, работа была уже практически завершена, и нужны были деньги, чтобы продолжить опыты… Они заявили о своем изобретении на научном совете, подготовили всю документацию, чтобы выдвинуть свое исследование на грант, и тогда Селиванов решил войти с ними в долю. Он сказал, что у него есть связи, что он поможет, но при определенном финансовом условии, он потребовал пятьдесят процентов этой суммы… Знаешь, вот это уж точно тебе не надо знать, все эти подробности. Важно то, что Селиванов заставил их переоформить документы, и все они оказались подписаны им одним, и он-то получил грант. После чего пригласил к себе Алекса с Аликом и предложил им продолжить работу над этим препаратом, но официально автором будет он один, Селиванов. Вот тогда-то и произошла эта драка, и Алекс врезал ему, сломал нос. Селиванов подал заявление сначала в полицию, затем в прокуратуру, ну и другие инстанции, где доказывал, что Валентинов украл какие-то его разработки… Он действовал весьма решительно и нагло, впрочем, как и привык. У него институт, лаборатории, деньги, проекты, молодые ученые, которые смотрят ему в рот и делают за него всю работу. Валентинов с Банком давно уже подумывали о создании собственной лаборатории, но дело-то не только в помещении и оборудовании… Можно без проблем создать свою научно-исследовательскую лабораторию, заниматься исследовательской работой, проводить опыты, эксперименты, создавать новые препараты, можно даже наладить сотрудничество с зарубежными учеными, но фактически лаборатория как бы есть, а де-юре — нет. А куда без документации? К тому же эта лаборатория должна быть где-то зарегистрирована… У Валентинова и до этого было запатентовано много препаратов, его много лет занимала проблема свертывания крови, и он, я точно знаю, продавал свои изобретения за границу, получая какие-то небольшие деньги. Они с Банком нашли и помещение, и закупили кое-какое оборудование, а тут эта история с Селивановым, было заведено уголовное дело… Валентинова могли посадить.

Моя кожа покрылась мурашками. То, о чем Михаил рассказывал, так было похоже на правду!

— И тогда Алекс решил сбежать? Инсценировать свою смерть?

— Нет, не тогда… И все не так. Селиванов предложил ему замять дело о сломанном носе и прочем, если тот отдаст ему результаты всех опытов, формулы, короче, весь материал по этому препарату.

— А что это за препарат?

— Вот этого я не знаю, никто не знает. Возможно, это связано с борьбой с раком. Но там сложная работа, и в самодельной лаборатории завершить ее было просто невозможно. Я думаю, что ему помогли сбежать, что это не он, а те, кто был в нем заинтересован, похитили его. Возможно, даже без его согласия.

— Почему?

— Да потому, что он… он любил тебя, а потому не мог вот так сам взять и исчезнуть, не предупредив тебя. Возможно, ему там, куда его отвезли, поставили условия, вернее, ряд условий, главным из которых было его полное исчезновение из прежней жизни, отсутствие связи с женой, понимаешь? А за это ему там, в Америке или Англии, не знаю, создали прекрасные условия для работы, для жизни, хорошо платили, и эти деньги он, скорее всего, через своего верного друга Алика Банка, связь с которым ему все-таки удалось сохранить, передавал тебе. Предполагаю даже, что Алик также участвовал в его работе, потому что он часто выезжал за границу, я это точно знаю…

— А ты-то, ты откуда все это знаешь?