Неавторизованная автобиография

Когда в 2010 году мы с Guardian стали партнерами по публикации афганских военных архивов, поднялся ужасный шум и гвалт, однако мы сотрудничали и прежде — в 2007 году, когда я предоставил им секретные факты о коррумпированном режиме Даниэля Арапа Мои в Кении. Эта история стала темой нескольких номеров в конце августа и начале сентября 2007 года, и заметки в Guardian произвели огромный эффект в Найроби, где газеты вдруг получили возможность писать о том, что уже давно происходило у них под носом. После ареста рядового Мэннинга стало очевидно, что американские власти будут исходить из априорного утверждения связи между ним и WikiLeaks даже при отсутствии доказательств, но слежку они за мной при этом установили. Я понял, что небезопасно возвращаться в Австралию, куда я планировал поехать. Честно говоря, приоритетом для меня была даже не личная безопасность — я уже тогда понимал, что спецслужбы всегда будут преследовать меня и рано или поздно так или иначе я попадусь в их ловушку. Меня беспокоила работа WikiLeaks, на которой мы все сосредоточились, подготавливая ряд масштабных публикаций, и я опасался, что мы окажемся в ситуации «публикуй или исчезни». На случай, если мы не сможем продолжать работу, я с самого начала разработал механизм мгновенной публикации всего секретного архива. Но хотелось бы этого избежать и выкладывать документы с особой тщательностью, поскольку каждая информация — а были накоплены гигантские запасы — заслуживала своего скрупулезного исследования и отдельной публикации.

Было очевидно, что следует возвращаться в Европу, поэтому я принял приглашение выступить с лекцией о цензуре в Европейском парламенте. Я полетел туда через Гонконг, избегая Сингапура и Таиланда, правительства которых с большей готовностью выдали бы меня США. (Мне всегда казалось разумным ездить по политическим приглашениям, гарантирующим наличие шумихи в том случае, если вы не доберетесь до пункта назначения.) На мероприятии были несколько членов парламента; наши друзья из Исландии рассказали о законе «Исландская инициатива для современных медиа», подготавливаемом в парламенте в поддержку нашей идее создать открытую гавань для мирового журналистского сообщества. Я говорил о газетах, которым из-за юридических требований все чаще приходится изымать из интернет-архивов материалы журналистских расследований. Там я встретил брюссельского корреспондента Guardian — приветливого парня, весьма внимательно слушавшего меня, — и предупредил его, что у нас готовится ряд публикаций, которые могут заинтересовать газету. Мы распрощались, и вскоре мне написал журналист отдела расследований Guardian, который хотел приехать ко мне из Лондона, чтобы обсудить предложение.

Материалы по Афганистану и Ираку мы всегда предполагали разделить между несколькими крупными СМИ. Это казалось правильным. Ведь речь шла не об отдельных документах и отдельных историях, а о целой массе историй и сотнях тысяч засекреченных документов. Мы решили, что добьемся нужного эффекта лишь в том случае, если материалы будут опубликованы представительным образом, то есть изданиями, способными привлечь собственных аналитиков и профессиональных журналистов для осмысления фактов. У нас и в помыслах не было заявлять, что мы разобрались в каждом документе, более того, мы даже не имели возможности перечитать всю эту массу секретной информации, именно поэтому нам нужны были газетчики с их опытом работы. Речь шла об архивных отчетах по Афганистану — всего 90 тысяч засекреченных документов и военных документах по Ираку — всего 400 тысяч засекреченных документов. С подобным объемом мы никогда не справились бы в одиночку. Обычно, перед тем как передавать конкретному журналисту или телевизионному ведущему какой-нибудь материал, мы сами его анализировали и писали к нему нужные комментарии. Но с афганскими и иракскими документами ситуация складывалась иначе. Я уже встречался с репортером из New York Times и вступил в переговоры с журналистами из Der Spiegel. Наступила очередь Guardian. Парню из отдела расследований мне пришлось объяснять значимость материала и его источников; советовать, как лучше скомпоновать все документы, чтобы, как мы и обещали читателям, раскрыть всю содержавшуюся в них правду.