Небеса чистого пламени

— Так, — опешил Невпопадс, и уже громче повторил: — Т-а-к. А ну-ка заходи внутрь и иди… что ли, в спальню.

Цирюльник вошел, а хозяин дома запер дверь, щелкнул всеми замками-задвижками, и протер вспотевший лоб. Террористы в А́мнибусе… Да, такого он не видел еще с молодости, когда город и назывался-то по-другому, а террористы в основном закладывали самодельные бомбы — и то, в тех местах, где появлялось Его Императорское Величие. Но когда в мир пришли тайны Египта, всех террористов как рукой смыло — люди стали слишком увлечены, и как-то стало не до этого: все, кому не лень, постигали мистерии, символику, общение с богами и тайны загробной жизни, мечтая перешагнуть порог между жизнью и… нет, не смертью, а тем, что будет сразу после. Боги Египта вернули веру в перерождение, и люди — не все, но многие — перестали панически бояться умирать, а любой террорист или маньяк так или иначе всегда апеллирует к страху смерти… Страх этот, конечно, остался — экзистенциальный ужас никуда не делся, просто его стало меньше. Лишить человека страха — все равно, что разобрать вытащить механизм из заводного солдатика.

Ну а теперь, похоже, снова здорова.

— … а сейчас расскажи мне спокойно, какого террориста ты побрил, — протянул Невпопадс. Он не услышал ответа — но, дойдя до своей спальни, увидел Алексиса с табакеркой в руках и взглядом учителя, поймавшего ученика за подкладыванием кнопки на стул.

— Брендэнс, что это? — цирюльник засунул палец в табакерку, покрутил и вытащил — весь палец покрылся желтым, цвета охры, порошком.

— А? Что? О? — конечности жандарма задергались, как у куклы, стащившей пару бутылочек спиртного из подсобки Карабаса-Барабаса.

— Это же «песок Сета»! Это же галлюциногенный наркотик! Ты что, нюхаешь его?

— Иногда развожу в воде, — забурчал Невпопадс. — Это лекарство! Мне после него снятся такие красочные сны…

Еще один безусловный плюс старости — любую дрянь можно списать на лекарство, даже если никто и не поверит.

— Эти красочные сны тебе еще наяву в гости не заглядывали?

— Ну, бывало пару раз, но у какого лекарства нет побочных эффектов…

— Ты жандарм!

— Тем проще мне это дело достать, — хихикнул Бредэнс, видимо абсолютно ничего такого не видя в потребление запрещенного наркотика, сводящего людей с ума и помогающего якобы разговаривать с богами — нет, может и с богами, конечно, но только какими-то совсем другими. Богами психодела — вполне себе.

Алексис вздохнул — старик был неисправим. Цирюльник достал карманные часы, посмотрел на время, резко отставил табакерку и вернулся к теме:

— Я хотел полоснуть его бритвой по горлу, Бредэнс, и я почти это сделал, — цирюльник затеребил в руках амулет Ра с крылатым скарабеем, держащим солнце. — Я чуть не дал себе воли… ты бы знал, как я боюсь этих мыслей. Как боюсь, что они возьмут верх.

— Ты просто боишься крови. Тебя даже от пореза трясет и валит с ног…

— Нет, все наоборот: я боюсь крови именно потому, что однажды уже убил.

— Случайно, — уточнил жандарм.

— Но убил же!

— Ты был слишком молодым и впечатлительным.

— Я…

Невпопадс вздохнул, затягивая пояс на бархатном халате.

— Знаю! И вот что я тебе скажу — черные мысли, даже самые ужасные, это нормально. Потому что оно, в смысле, зло, живет внутри каждого, просто главное не пускать его наружу. Но шептать оно все равно будет, никуда не денешься. Так что если ты желал смерти, но не убил — то все нормально. Нор-маль-но. Тем более, по твоим рассказам, этот террорист — псих ненормальный. Абсолютно и бесповоротно. Вот у него-то точно не все в порядке.

Еще один несомненный плюс старости — философские комментарии можно вставлять к месту и не к месту, и никто ничего тебе не скажет.

— И что ты предлагаешь делать? — продолжил Бредэнс. — Если я сейчас вернусь в отдел, полгода пройдет, пока они хоть что-то найдут и обезвредят. А времени у нас не так много, как я понял.

— Вообще-то, у меня была идея, — признался Алексис, машинально проверив наличие бритвы в кармане. Почувствовав холодную сталь, цирюльник тут же одернул руку — словно бы лезвие было раскаленным.

— Ну-с?

— Он точно будет смотреть на все это.

— Вполне в духе психопата, — пожал плечами Невпопадс.

— А откуда лучший обзор на город?

— С площадки между куполов Собора Осириса, конечно… аааа, — протянул жандарм. — Ааааа…

— У нашей Жандармерии, вроде, были небольшие дирижабли для быстрых операций?

— О да, — Бредэнс потер руки — в глазах у него сверкнуло. — О да…

* * *

Грузовой дирижабль свинцово-тяжело висел в небе, напоминая рисунок грозовой тучи — огромный и непропорциональный, слишком тяжелый, чтобы парить в воздухе.