Небеса любви

– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Жан-Жак. – Откуда вам знать хоть что-то о графе Пасси? – Герцог презрительно скривил губы. – Ведь вы – безродное ничтожество. Только зависть заставляет вас говорить гадости о тех, кто выше вас.

Паскаль решил пропустить слова герцога мимо ушей. Поднявшись на ноги, он провел ладонью по волосам. Наверное, он мог бы сейчас уйти, но ведь кто-то должен был спасти Сен-Симон и его обитателей от глупости герцога…

– Я говорю лишь о том, что знаю, – сказал Паскаль. – И как-то раз мне пришлось спасать того, с кем ваш друг решил развлечься. Парень едва не умер. Ему было всего пятнадцать, и он служил конюхом.

Жан-Жак побледнел.

– Нет, я вам не верю, – пробормотал он. – Пасси не такой, он любит только женщин. Я, знаете ли, сам видел…

– Не сомневаюсь, что видели, – сказал Паскаль. – Пасси не может жить без извращений. Но он не ограничивает себя одним только женским полом.

– А может быть, вам… Может, вам все же лучше рассказать мне, что именно вы имеете в виду, – с дрожью в голосе проговорил Жан-Жак.

Паскаль тяжко вздохнул.

– Тем утром, когда я увидел Жульена, я не знал, что убьет парня быстрее – повреждения внутренних органов или потеря крови. К счастью, он выжил, хотя и остался увечным на всю жизнь. Пасси не только лишил его невинности, но и едва не лишил рассудка.

– Мальчик заявил о нападении? Он назвал имя Пасси?

Паскаль промолчал.

– Вот! – с ликованием воскликнул Жан-Жак. – Я так и знал!

– Он ничего не сказал, – сквозь зубы процедил Паскаль, – потому что Пасси лишил его языка в самом буквальном смысле. Вырезал у парня язык, после того как надругался над беднягой.

Жан-Жак смертельно побледнел.

– Нет… – застонал он. – О боже, нет!

– Да, так и было. Но Пасси не приходило в голову, что Жульен умел читать и писать. Вот какого друга вы себе нашли, ваша светлость.

– О господи… – прошептал Жан-Жак. – Где же это случилось? И каковы доказательства?

– Случилось это в Англии, в графстве Девон. Спросите у своего друга, бывал ли он когда-нибудь в Хедингтон-Хилл-Холле. Пять лет назад там произошла встреча торговых представительств двух стран – обсуждались перспективы торговли с Китаем.

– А вы что там делали? Может, тоже служили на конюшне? – с глумливой усмешкой поинтересовался Жан-Жак.

Паскаль сохранял спокойствие.

– Нет, я не служил на конюшне. Я участвовал в переговорах в качестве советника. Приемный отец пригласил меня поехать с ним, поскольку я тогда только вернулся из Азии, где по его поручению занимался поисками новых торговых путей.

– Вот как?… – в растерянности пробормотал Жан-Жак.

А Паскаль между тем продолжал:

– В тот вечер Пасси был не в настроении, поскольку переговоры пошли не совсем так, как бы ему хотелось. Я помню, что мне он тогда показался взвинченным и даже агрессивным. Граф ушел сразу после ужина, сказав, что хочет пораньше лечь спать.

– Но он не пошел спать?

– Нет, сразу – нет. Пасси отправился на конюшню, находившуюся на достаточном отдалении от главного здания. В главном же здании громко играла музыка, и там вообще было довольно шумно, так что он мог не опасаться того, что крики беззащитного мальчика будут услышаны.

Жан-Жак судорожно сглотнул.

– И вас попросили прийти на помощь? Но почему?

Паскаль снова опустился в кресло.

– Потому что человек, который нашел Жульена утром, работал на моего приемного отца. И он знал, что я смогу помочь. – Тяжко вздохнув, Паскаль уставился на свои руки.

Боже, он никогда не забудет, каким впервые увидел Жульена. Тот беспомощно всхлипывал, лежа в лесу, где оставил его умирать Пасси. Тело несчастного сводила судорога невыносимой боли, рот был полон крови, а нижняя часть тела тоже была залита кровью. Жизнь медленно и мучительно вытекала из него…

– Я потратил почти все утро на то, чтобы остановить кровь, – продолжал Паскаль. – А большую часть дня зашивал раны. Жульен не мог кричать, он лишь мычал и всхлипывал. Разумеется, он навсегда остался немым.

– Это случилось в Англии, говорите? И вы думаете, что я вам поверю? В Англии вы не имеете права лечить без лицензии. Вас бы давно посадили в тюрьму.

– У меня есть лицензия, – заявил Паскаль. – И получил я ее как раз для того, чтобы не сидеть в тюрьме. Но я не рассказываю о ее наличии, поскольку не беру денег за работу. По крайней мере, за эту работу.

– Как же так? Почему не берете? А на бедность жалуетесь… – пробормотал Жан-Жак.

– Я не жалуюсь на бедность. Да и какая вам разница, как я зарабатываю на жизнь? И если уж начистоту… Вы же понимаете, что жалование, которое вы мне обещали, но, кстати, так и не заплатили, нельзя назвать иначе, чем жалкой подачкой.

Щеки Жан-Жака сделались пунцовыми.

– Тогда зачем вы вообще тут работаете?

– Я уже отвечал на этот вопрос. Потому что я так решил.

– Тогда вы мошенник! Вы ввели в заблуждение мою сестру и меня, давая понять, что вы – садовник. А теперь вы называете себя лекарем…

– Я получил медицинское образование, и у меня даже диплом имеется, – сквозь зубы процедил Паскаль. – Но я называю себя ботаником, так как у меня и по этой дисциплине есть научная степень, да будет вам известно.