Небеса любви

– Но ведь я – никто. Да, конечно, у меня есть титул, но какая ему польза от моего титула? И у меня нет никаких политических связей.

Паскаль задумался, потом вновь заговорил:

– Он, должно быть, планирует использовать вас как разменную пешку в одной из своих игр. И для этого ему необходимо, чтобы вы были богаты и находились у него под колпаком. И знаете… Скажите, этот затянувшийся домашний праздник – его идея или ваша?

– Его, – буркнул Жан-Жак. – Пасси знает, что я терпеть не могу деревню, но он сказал: пригласив гостей в Сен-Симон, я произведу «нужное впечатление на нужных людей».

– А гости кто? Ваши знакомые?

– Выбор гостей был за ним. Он сказал, что хочет, чтобы я вошел в узкий круг влиятельных персон.

– Их имена… – проговорил Паскаль.

Жан-Жак стал оглашать список, и с каждым названным именем Паскаль все яснее понимал происходящее. Он хоть и удалился от мира на два года, но благодаря Николасу был в курсе событий, поскольку регулярно получал письма. В частности, Николас в одном из писем упомянул о деятельности некой группы бонапартистов. Правда, он не упоминал Мориса Пасси, но более половины имен гостей были Паскалю знакомы по тому письму. Луи Наполеон Бонапарт, в настоящее время находящийся в изгнании в Англии, вероятно, готовил еще один переворот, и Пасси, очевидно, стоял за этим заговором.

– Что вы на меня так смотрите? – нервно спросил герцог.

– Вас, Жан-Жак, используют в очень опасной игре, – ответил Паскаль. – Я начинаю понимать, почему Пасси выбрал именно вас. Вы не мелькали в обществе целых три года, верно? А теперь, после довольно непродолжительного присутствия в светских столичных кругах, вы вновь удаляетесь в глушь, в Сен-Симон, но при этом имеете достаточно средств, чтобы устраивать пышные увеселения для своих гостей.

– Да. И что же?…

– Это означает, что Пасси и его друзья – заговорщики, а вы, ни о чем не догадываясь, предоставляете им удобную возможность плести политические интриги.

– О каком заговоре речь?… – в ужасе пролепетал герцог.

– Я бы предпочел не говорить об этом до поры до времени.

Вначале надо было, чтобы Пасси убрался отсюда, а организм Жан-Жака очистился от опиума, которым настойчиво потчевал его граф, делая из него безвольную марионетку. Пасси знал счет своим деньгам, и каждый франк, вложенный в Жан-Жака, окупился бы сторицей. Но если бы король Луи-Филипп узнал о заговоре, все заговорщики оказались бы в тюрьме, если не на плахе.

– А теперь слушайте меня очень внимательно, – продолжал Паскаль, взвешивая каждое слово. – Пасси вас использует. Он эксплуатирует ваше тщеславие и приучает вас к опиуму, чтобы иметь над вами абсолютный контроль. А со временем, чтобы добиться от вас всего, чего он пожелает, ему будет достаточно лишить вас ежедневной порции опиума. И вы приползете к нему на коленях и сделаете для него все, что он потребует, вот так-то, Жан-Жак.

Герцог густо покраснел.

– Откуда вы узнали, что я принимаю опий?

– Натренированный глаз. – Кивнув на бокал с коньяком, Паскаль спросил: – Как долго вы пьете это?

– Я… Я не знаю точно, – в растерянности пробормотал Жан-Жак. – Возможно – месяца два?

– И сколько бокалов в день? Один? Пять? Десять?

– Примерно пять, – признался Жан-Жак.

Паскаль оценил бледность его кожи, а также дрожь в руках и вынес вердикт:

– Если вы прекратите принимать опий прямо сейчас, я смогу вам помочь. Я дам вам одно средство, которое сделает отмену зелья не такой мучительной. Но я даю гарантию: если будете продолжать в том же духе, ситуация усугубится настолько, что помочь вам никто уже не сможет. И тогда вы навсегда окажитесь в полной власти Пасси.

Жан-Жак кивнул. Вид у него был довольно жалкий.

– Кстати, о Пасси… – продолжил Паскаль. – На вашем месте я бы избавился от него под благовидным предлогом. И чем быстрее, тем лучше. Вы в опасности, и весьма вероятно, все закончится тем, что вас принесут в жертву. Если что-то случится, Пасси, не моргнув глазом, предаст вас, чтобы спасти собственную шкуру.

– Я… Я чувствую себя круглым дураком, – прошептал Жан-Жак. – Но мне никогда даже в голову не приходило… Я так гордился тем, что меня приняли в круг избранных.

– Вы действительно вошли в их круг, но эти люди – не самая подходящая для вас компания, Жан-Жак. Вы никогда не станете одним из них – и слава богу. Вам нравится красивая жизнь, вы любите предаваться удовольствиям, и вы любите дружеские компании. А эти люди знать не знают, что такое дружба.

– Мне никогда не было с ними комфортно, – с дрожью в голосе пробормотал Жан-Жак. – Но опий помогал. Так как же заставить их уехать?…

Паскаль задумался. Потом с ухмылкой сказал:

– Как насчет эпидемии дифтерита? Ее нетрудно организовать.

– Правда? Но как?