Небеса нараспашку (СИ)

– Интересно, где бы я сейчас была, находись я на попечении папы, – я задумалась, замерев с расчёской на волосах.

– Кармен, сколько ты там ещё будешь копаться? – до комнаты донёсся голос маман, и я встрепенулась:

– Уже иду!.. Вэл, тебе разрешили поехать с нами, поскольку ты – мой питомец.

– Что ж, – мой недопёс потянулся, – Соберу полные сведения о твоей семье.

– Разве у Квату в распоряжении не хранится моего полного личного дела?

– Есть, но я изучил его не сказать чтобы тщательно.

– Почему?

– Предпочитаю судить обо всём сам, – последовал гордый, но при этом кристально чистый ответ, – Конец связи, выходим в свет.

Арендованный автобус уже поджидал у нашего дома. Мама, по всем канонам поторопив меня, задержалась сама, так что моей первостепенной задачей стало прошмыгнуть в салон как можно скорее. И, разумеется, этот достойный план сразу же провалился.

– Странная девчонка нашла себе не менее странную собаку, глядите-ка.

– И тебе привет, Бриттани, – обернулась я, старательно изображая безразличие. Бриттани Майерс, чирлидер, звезда школы, которой не давало покоя только одно обстоятельство: успешность моей матери. Моя родительница зарабатывала больше отца Бриттани, что каким-то непостижимым образом ставило меня на ступень выше в иерархии нашего учебного заведения. И неважно, что я ни на что не претендовала и просто хотела тихо и мирно учиться: Бриттани была твёрдо уверена в том, что это заговор с целью свержения её с престола, а потому не упускала возможности погнобить меня минимум по двум темам: из-за моих успехов в учёбе и из-за того, что у меня нет парня. Возможных друзей она распугала от меня лично, так что тут царила тишина. И вот, наконец, собаку прибавила: ни дать ни взять, торжество фантазии и оригинальности.

– Знаешь, есть теория, что люди, которые не любят себя, специально подыскивают себе уродцев. Думают, что недостойны большего, – блондинка с громким цоканьем туфель на платформе протопала ко мне.

– А можем, я просто хороший человек?

Бриттани хмыкнула, глядя на Вэла:

– Что это вообще такое?

– Метис китайской хохлатой. И его зовут Валентино.

– Мне не нравится, как он на меня пялится. Эти белые глаза… Бр-р!

Я вздохнула, представляя сладкий, но совершенно нереалистичный сценарий: как маскировка отключается, и Бриттани визжит от ужаса, поняв, что смотрело на неё на самом деле.

Но нет. Никогда. Не в этой жизни. У ковена строгие правила на сей счёт.

Я уже говорила об амбивалентных чувствах? Так вот, они не закончились.

– А вот и я. О, привет, Бриттани.

– Мадам Фэйр! – тут же расцвела блондинка, – Как я рада Вас видеть!

Да, именно. Мой школьный враг № 1 боготворил мою родную мать. Видит небо, Провидение перепутало утробы. Моя маман и Бриттани были бы идеальным сочетанием.

Пока я без особой надежды искала, можно ли вытошнить куда-нибудь всю эту милоту, Вэл устроил мне подарок: Бриттани споткнулась об его хвост и растянулась аккурат возле входа в автобус.

Я в изумлении покосилась на своего недопса, прилежно изображавшего пай-мальчика. Он сделал это нарочно!

В моей груди будто пристроили чашку горячего шоколада. Вэлу не нужно было вмешиваться, его это не касалось – но он сделал мне приятное.

Пока припевалы Бриттани суетились над своей звездой, я тихонечко шепнула «спасибо», боднув лбом видимое только пне плечо. Ответ от Валентино последовал уже в поездке, когда он будто бы невзначай ткнулся носом в моё колено.

Я мягко похлопала по ногам, приглашая его положить голову, и вскоре мы вдвоём глядели в окно, на мелькающие то тут, то там ранчо.

В этот момент я чувствовала поддержку своего напарника, и понимала, насколько это было необходимо. Мы ехали на раскопки: в точку пересечения работы всей жизни отца и бизнеса матери, и мне предстояло лицезреть ритуал, не менявшийся с того момента, когда мне стукнуло три.

За эти годы я перепробовала множество образных сопровождений, и, думаю, этот самый удачный.

Итак, включите фантазию. Дикий Запад. Салуны, красноватая пыль, перекати-поля на нужных позициях, палящее солнце. С коня спрыгивает бандит: моя мать, Сесилия Фэйр. Ей навстречу движется шериф: мой отец, Гарретт Уиллоу.

Они останавливаются друг напротив друга, приняв уверенные позы, ровно такие, чтобы в случае чего выхватить по револьверу.

– Сесилия.

– Гарретт.

Сухо, безэмоционально, как на похоронах троюродного дядьки, отвергнутого семьёй, побиравшегося и умершего в драке с бездомными на теплотрассе.

Смена кадра: на этом этапе они вспоминают про меня, свидетельство их мимолётного порыва страсти. В данных обстоятельствах гораздо больший объём сожалений приходится на долю моей маман: мы с отцом понимаем друг друга непозволительно хорошо.

– Привет, пап, – подождав завершения ритуала встречи, помахала рукой я.

– Привет, красавица. Снова подросла?

– Уже не смешно, пап! – захихикала я, уворачиваясь от его колючей щетины, которую отец всегда именовал «экспедиционной». Хохма про мой «подросла» была его излюбленной, и, хоть я и была не самой миниатюрной 15-летней девушкой, до папиного роста мне было далековато.