Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом

Накануне запуска инженеры «Астры» проводили обычную серию испытаний. Во второй половине дня начали заканчиваться запасы жидкого гелия для нагнетания давления в топливных баках. Кому-то взбрело в голову позаимствовать часть гелия из второй ступени для первой, которая как раз испытывалась. Гелий в тот день был переохлажден сверх нормы, чтобы хватило на весь день, и при перекачке пластиковый запорный клапан прихватило и заклинило в открытом положении. В результате давление в баке первой ступени от преизбытка гелия поднялось выше критической отметки, металл не выдержал, и ракета взорвалась прямо на стартовом столе.

На Кадьяке взрыв заметили, и сюжет попал в аляскинские новости. Администрация космодромного комплекса ограничилась признанием, что имела место нештатная ситуация. А Кемп на все расспросы журналистов отвечал, что ракета получила серьезные повреждения в ходе испытаний, и в дальнейшие подробности не вдавался.

Люди в «Астре» были в отчаянии, поскольку нелепый взрыв до старта был наихудшим из всех мыслимых исходов. И потеряли они свою ракету отчасти из-за лени, а отчасти из-за чьей-то дурацкой идеи сэкономить на клапане, использовав пластиковый вместо клапана из нержавейки. В итоге «Астра» не получила ни бита полезных данных, так как Rocket 3 ни секунды в полете не провела. И теперь компании предстояло дожидаться завершения постройки следующей ракеты, прежде чем еще раз попробовать начать то, к чему им так и не удалось приступить.

26 Деньги как горючее

Крису Кемпу хотелось запустить следующую ракету как можно скорее, но у мира были иные соображения на этот счет.

Сотрудники «Астры» теперь пребывали чуть ли не в прострации из-за итогов последней попытки запуска. Мало того что они допустили взрыв ракеты при рутинном наземном испытании, так взрыв еще и уничтожил мобильную пусковую установку. Отвечал за проект Rocket 3 лично Крис Томпсон, увенчанный лаврами сооснователя SpaceX, и люди лишь дивились, что этот зубр прикладного ракетостроения допустил на Аляске столь рискованную авантюру, как перекачка жидкого гелия из бака в бак на стартовом столе. По заводу «Астры», однако, ходили упорные слухи, что сделано это было без ведома Томпсона, который во время принятия рокового решения и последовавшего взрыва сидел в туалете. Но всё равно выходило, что Томпсон ракету в буквальном смысле слова просрал.

Для возвращения на Аляску «Астре» теперь нужно было построить с нуля мобильную пусковую установку взамен утраченной и провести полный спектр заводских испытаний Rocket 3.1. Вот только теперь всё было полупарализовано пандемией ковида, и это еще более затрудняло решение и без того нелегких задач. Поставки многих компонентов застопорились. Часть партнеров вынуждены были и вовсе закрыть свои производства по требованию санитарно-эпидемиологических служб. Жидкий кислород сначала взлетел в цене, а затем и вовсе сделался дефицитнейшим ресурсом, поскольку в огромных объемах потребовался больницам для спасения пациентов.

Хотя свою полезность «Астре», по большому счету, еще только предстояло доказать, компания к тому времени уже попала наряду с другими частными аэрокосмическими проектами под присмотр и опеку Пентагона, где на них теперь делали ставку в плане обеспечения национальной безопасности. Именно это позволило «Астре» избежать полной остановки и продолжить работу, хотя на заводе теперь одновременно присутствовало лишь около 15 % работников, поскольку компания не горела желанием получить массовую вспышку ковида среди своего персонала из-за излишней скученности. Вынуждена была «Астра» пойти и на сокращение штата на 20 % – и не от избытка рук, а от нехватки средств. Для продолжения работ в полном объеме требовалось несколько миллионов долларов в месяц, а о поиске дополнительных средств во время пандемии можно было забыть. Никто понятия не имел, что в итоге ждет мировую экономику, и напуганные инвесторы не спешили расставаться с деньгами.

В свете всех этих проблем достроить, протестировать и доставить на Аляску следующую ракету «Астре» удалось лишь к началу осени 2020 года. Двенадцатого сентября небольшая группа сотрудников в масках рассредоточилась по ЦУПу Скайхока с полным соблюдением санитарной дистанции и попыталась отправить в космос свою новейшую машину.

Место за главным пультом занял Крис Хофманн, руководитель запуска. Оранжевый ирокез на голове делал его узнаваемым издалека, а выставленные на самом виду между клавиатурой и мониторами бутыли ибупрофена и антацида как бы подчеркивали, что его работа сопряжена с постоянным стрессом. «Нужно, нужно ее отправить», – сказал он, отметив, что «Астра» отрепетировала предстартовую процедуру более двух десятков раз со всякими спецэффектами – от взлетов до взрывов и отмены стартов на площадке.