Небеса Умоются Кровью 2. Пробуждение Силы, Том II

Я перехожу на лёгкий бег под палящим солнцем. Огненный диск взбирается всё выше, и вскоре уже моя одежда липнет к вспотевшей спине, а по щекам бегут солёные капли. Путешествовать так — сомнительное удовольствие. Да и окружающий пейзаж не радует разнообразием или живописными видами. Сплошь бурая земля и редкие чахлые кусты.

У тех, с кем мне довелось схлестнуться, явно необычные лошади. Ступая по их следам, ощущаю остаточные вибрации Ки. Богатый клан может позволить себе духовных скакунов. Такие заметно быстрее обычной клячи и стоят целое состояние, оплаченное кровью простых людей.

Хвэй предупредил меня, что в деревнях клана Алой Сакуры больше всех боятся и ненавидят Валкора. Он всегда ведёт себя крайне жестоко и может сорваться из-за любой мелочи. Так что жители охотно поделятся информацией, если видели его.

Хоть и бегу непрерывно, но всё же я неизбежно отстаю. Следы на дороге заметают злые степные ветра, несущие пыль и песок. В первой же деревне встречаю последствия недавнего визита господ. В центральных воротах зияет рваная дыра, а рядом с ними лежит пара обгоревших тел. Местные настолько запуганы, что даже побоялись их сразу убрать. А вдруг клановые в скором времени вернутся?

Рядом с одним из мертвецов безутешно рыдает вдова. На заднем дворе какой-то хибары тоскливо воет собака.

От этого зрелища только сильнее сжимаются кулаки.

Неужели Валкор совсем сбрендил от проигрыша? Должна же у воина оставаться хоть какая-то честь. Вымещать злость на случайных людях… За такое ему по меньшей мере следует навсегда разрушить ядро, лишив доступа к Ки. А надёжнее сразу закопать ублюдка живьём в эту бесплодную жёсткую землю.

Три десятка небольших домов на одной улице прячутся за стенами из брёвен и глины. Единственное украшение в поселении — парочка колодцев. На некоторых постройках до сих пор видны свежие следы от огненных техник. Жирная копоть на дверях и стенах бедняцких жилищ заметна издали. Очередное подтверждение вспыльчивого и вздорного характера мнимого лидера клана.

— Есть здесь кто-нибудь? — громко спрашиваю я, постучав в дверь уцелевшего дома.

Внутри него пара слабых источников Ки — обычные люди.

Ответа нет, и я подхожу к другой халупе.

— Не бойтесь! Я вас не трону.

— Кто ты, дядя? — из переулка между двух домов выглядывает чумазый мальчишка.

— Где взрослые? — стараясь не напугать его, интересуюсь я.

Мальчуган болезненно худой, кажется, его вот-вот переломит ветер. Стоит босой на горячей земле, переминаясь с ноги на ногу.

— Сынок, — между двух домов к нему подбегает мужчина и хватает ребёнка на руки. — Простите его, он вам ничего худого не сделал!

— Так если ничего не сделал, зачем тогда извиняться? — уточняю с лёгким недоумением.

— Вы разве не из клана Алой Сакуры? — отец ребёнка проходится по мне удивлённым взглядом.

— Нет, — качаю головой. — Я всего лишь путник. Расскажи, что случилось возле ворот? Да и вообще, как обстоят дела в деревне?

— А то ты сам не видишь! — не сдержавшись, взрывается мужчина. — Господин со своими душегубами… Они убили Зетта и Цура. За что дерзили или иначе как-то оскорбили⁈ — на его лице играют желваки. — Нет! За то, что вода оказалась недостаточно холодной, — опомнившись, он прячет ребёнка за спину. — Я думал, что вас послали разобраться с нами. Наша деревушка столь мала, что никто и не заметит её исчезновения. Наши жизни ничего не стоят… Наши смерти ничего не изменят… Два покойника или пятьдесят, для них нет никакой разницы.

Так и беседую с ним, а также ещё парой жителей, которые не испугались подойти ко мне. По ним видно, что я вызываю у них трепет. Говорят осторожно, но крепких слов в адрес Красной Сакуры сдержать не могут. Похоже, некоторые из них дошли до черты, за которой цепляться за жизнь уже нет смысла.

Живут они бедно. Терять особо нечего, а местному клану и причина не нужна, чтобы учинить очередное зверство. Косой взгляд, неуместно сказанное слово, да что угодно вызывает господский гнев. Нередко доходит до смерти.

Покидаю деревушку с надеждой, что у них всё наладится, а я постараюсь этому помочь. Ведь если убрать больную овцу, у стада появится шанс.

За холмом, что попадается на пути, разворачивается широкая равнина. Бесконечные серые просторы сливаются с горизонтом. Необъятная пустота и… свобода. Есть в этом зрелище своя дикая красота.

Поля стелятся бурыми гигантскими плитками. Крестьяне в степях выращивают стойкие к пыльным бурям хозяйственные культуры. Пасутся небольшие стада, поедая серо-жёлтую степную пшеницу.

По дороге встречаю несколько пышных деревьев в полтора моих роста — Алые Сливы, чьи ветви пригибают к земле налитые соком спелые плоды. В легенде говорилось и о них. Ещё одно порождение Кровавой Сакуры, способное покинуть лес. Эти фрукты не так могущественны, как Кровавая Вишня. Ки в себе не фокусируют, но позволяют быстро восстановить потраченные силы, утолить жажду и голод.