Небеса в огне. Том 1

Руфий попытался отправить его в пыль ударом ноги. Лишенным элегантности движением носильщик мертвых отскочил на безопасное расстояние. Теперь Руфий решил сменить стратегию. Очевидно, он понял, что Ильмари — противник неординарный. Сейчас великан начал пытаться оттеснить его к публике, стоявшей по краям рыночной площади. Там у Ильмари будет не такой простор для маневров.

Носильщик мертвых лихорадочно размышлял, как избежать неминуемой беды. Нужно обратить стратегию корабельщика против него самого. Но как? Распалить его гнев? Руфий — человек простой… Ильмари пригнулся, уходя от удара. Его дальнейшее поведение должно быть неожиданным.

— А твоя матушка была хорошенькой женщиной!

Получилось. Великан остановился на полпути, нахмурил лоб.

Ильмари отступил еще на шаг. Сейчас он находился совсем рядом с массивными камнями, ограничивающими территорию площади.

— Грудь у нее была еще тугая. Редкость в ее возрасте.

Руфий покраснел.

— Молчи! Об этом нельзя говорить в присутствии такого количества людей!

Ильмари услышал, как захихикали некоторые мужчины в рядах публики.

— А почему? Готов биться об заклад, что твоя мать любила, когда о ней говорили и бросали вслед восхищенные взгляды. Эти груди… — Он провел языком по губам.

Ильмари не нравилось собственное поведение. В принципе, Руфий был человеком честным. Но он должен был победить его! Причем так, чтобы не показаться излишне опытным бойцом.

— Думаю, до твоего рождения ее желали многие мужчины. Кстати, ты знаешь, кто твой отец?

— Заткни свой грязный рот, носильщик! — Руфий бросился вперед, обрушив на него серию яростных ударов.

Ильмари качнулся в сторону, уворачиваясь от ударов, легким движением отскочил назад, пока не уткнулся задом в низенькую стену из каменных блоков.

— Знаешь, в чем трагедия всех детей? Мы всегда точно знаем, кто наша мать. Но вот отец… Действительно ли это тот человек, который добр к нам и горбатится на благо семьи? Или, быть может, наша мать провела пару приятных часов в чужих объятиях? Эта цепочка была подарком? Твой отец явно был недостаточно богат для этого. Ты ведь сын крестьянина, я прав?

— Замолчи! — Руфий бросился вперед всем телом, прижал его к низкому ограждению площади.

Ильмари попытался вырваться, но тело корабельщика крепко прижимало его к камню. Носильщик чуть соскользнул вниз. Теперь его голова лежала на краю ограждающей стены. Одним сильным ударом Руфий мог сломать ему шею.

— К сожалению, слишком многие женщины — шлюхи! — громко заявил Ильмари.

Руфий издал нечленораздельный крик. Его кулак со свистом обрушился вниз, чтобы заставить Ильмари замолчать навеки.

В последнее мгновение носильщик убрал голову в сторону. Рука, которая должна была нанести убийственный удар, со всей силы впечаталась в камень. Ильмари услышал, как сломалась кисть Руфия, как хрустнуло запястье.

Он толкнул корабельщика, и массивное тело его противника качнулось назад. Ильмари высвободился из крепкой хватки, молниеносно поставил обе руки на плоский камень ограждения, рывком поднялся и ударил коваными сандалиями в подбородок великана.

Губы Руфия лопнули. Он упал, тяжело ударился о мощеное покрытие рыночной площади.

— Боги приняли решение! — с трудом переводя дух, крикнул Ильмари.

— Пока нет, — возразил Соломон. Озадаченный жрец опустился на колени рядом с корабельщиком, принялся хлопать его по щекам. — Приди в себя, Руфий! Вставай!

— Считай! — потребовал Ильмари.

— Руфий! — Священнослужитель принялся колотить кулаками по груди корабельщика. Веки бойца затрепетали. Он приходил в себя.

— Один! — громко крикнул кто-то среди публики.

— Два! — К счету присоединилось еще больше голосов.

Руфий попытался приподняться на локтях, но Ильмари встал рядом с Соломоном, поставил ногу на грудь корабельщика и придавил его к мостовой.

— Три! — раздалось из дюжин глоток.

Соломон поднялся.

— Боги сказали свое слово! — без особого энтузиазма произнес он. — Обмывальщица невиновна.

Толпа устремилась на площадь. Мужчины и женщины, которых он не знал даже по имени, хлопали Ильмари по плечам, поздравляя с победой. Но тот не чувствовал ликования.

Он замарал себя. Это был бесчестный триумф. Собственная подавленность удивила его. В конце концов, он — наемный убийца. Убийца, еще ни разу не задававшийся вопросом, действительно ли его жертва заслуживает смерти. Но эти злодеяния он вершил тайно и отвечал только перед самим собой.

Никогда прежде он не дрался на публике. Неужели остальные не видели, что он сделал? Может быть, Руфий — вспыльчивый человек, с дурными манерами, но в бою он вел себя честно.

Ильмари отвечал новым друзьям односложно, чувствуя бесконечную усталость.

Внезапно рядом с ним оказалась обмывальщица. В глазах у нее стояли слезы. Она обняла его за шею, прижала к своему истощенному телу, а потом поцеловала его.

В животе разлилось приятное чувство. Может быть, он пошел не той дорогой, но это ничего не меняет в том, что он поступил верно. Она невиновна. Она всегда была жертвой.

Но не сегодня!

Истинное богатство