Небесная черная метка

из тетради осужденного (Свердловская обл., п. Сан-Донато, колония строгого режима)

Компост времени перемен

Крепко сбитый брюнет в безупречном сером костюме и эксклюзивных ботинках от знаменитой фирмы, вольготно развалившись в исполинском кожаном кресле, с наслаждением курил толстую кубинскую сигару и потягивал светлое шотландское виски. Он любил ароматный дым сигар за внезапную бодрость ума, приходящую вместе с легкими клубами горящего элитного табака. Как будто так же горела его жизнь, оставляя тонкое внезапное удовольствие. А малые порции превосходного виски позволяли сгладить острые рифы бесконечных проблем.

Между тем, брюнет конкретно размышлял, где последняя грань терпения, и какая боль рушит гордое Я, устанавливая тотальную власть. Казалось бы, какой резон утруждать себя подобными изысками? Не оттого ли, что стенания корчившегося на дыбе человечища-человечка вызывали досаду?.. Досаду от чужого упрямства и от напрасно теряемого времени.

Боль, как многоглавый дракон или стая хищных птиц, так или иначе растерзает беззащитное тело. С каждым кусочком плоти, беспощадно отрываемым или умерщвляемым, так называемой душе будет теснее и теснее. Настанет миг, и она возопиет необыкновенно жутким голосом. Этот вопль смерти брюнет слышал не раз. Он благоговел перед ним и считал — этот особый гортанный звук и есть отчаянный рывок между небытием и вечной жизнью.

Бывает, что иные в последний миг напрягаются безгласно и легко — этих уже ждут там, в другой жизни, ждут черти или ангелы. Брюнету остается труп, с которого взять нечего. Поэтому и требовалось умно и тонко направлять работу громилы-палача, чтобы несчастный, растянутый на дыбе, стал шелковым, податливым, как глина, из которой Бог слепил прачеловека.

На этот раз лепить человекообразное существо будет он — элегантный господин с бокалом виски, поймавший в узду частицу животворящего духа. Впрочем, многого он и не потребует от своего приобретенного в результате психофизической обработки терпилы: пусть живет по своим понятиям и напрягает предприимчивую голову, как обеспечить себе прирост капитала, своему господину, — князю тьмы и кинжала, — неиссякаемый бокал виски, а также обеспечить регулярный платеж по фиксированной ставке в подпольный банк реконструкции и развития древней страны Зазеркалья — страны ортодоксальных воров.

Жестокое воинство элегантного господина построено по старым нерушимым правилам: разведка (наводчики) выявляет возможных клиентов (терпил), натренированные молодчики (братки) склоняют клиента к сотрудничеству, мобильная ударная группа собирает подать.

Изредка, для особо значимых персон, сам господин проводит вразумление (пытку). По любимому городу господин перемещается в супермощном бронированном внедорожнике, где из вдруг приспущенного черного стекла, как из амбразуры дота, того и гляди появится закопченное дуло гранатомета.

Однако, гранатомет, автомат — это поветрие времени; иного оружия, кроме как искусно сделанной воровской финки, господин никогда и не держал при себе. Его главное оружие — непререкаемый авторитет, изощренный ум и громадный опыт. Говорил он внушительно и медленно, словно давая время осознать завершенность и значимость изрекаемых волеизъявляющих слов. Тем, кому было мало простых и ясных доводов, помогал уразуметь Минееч, — еще более простым и внятным способом.