Небесная голубизна ангельских одежд

Есть и другие примеры. В апреле 1931 года председатель «Антиквариата» Николай Ильин и член коллегии Наркомата внешней торговли Борис Краевский[1387] собственноручно доставили в США проданные шедевры Эрмитажа – картины «Венера перед зеркалом» Тициана, «Распятие» Перуджино и «Мадонна Альба» Рафаэля. К тому времени советское правительство наконец-то узнало, что сокровища Эрмитажа через триумвират посреднических антикварных фирм – берлинской «Маттизен» («Matthiesen Gallery»), лондонской «Кольнаги» («P&D Colnaghi & Co») и нью-йоркской «Нодлер» («Knoedler & Co») – скупает министр финансов США Эндрю Меллон[1388]. Обычно передача проданного представителям покупателя проходила в Берлине, но в данном случае правило было нарушено. Эмиссары советского правительства отправились в дальнее и дорогостоящее путешествие за океан явно в надежде на личную встречу с министром, в чьей власти было наложить эмбарго на экспорт советских товаров или разрешить их ввоз по демпинговым ценам. Визитные карточки Ильина и Краевского по сей день хранятся в архиве Национальной галереи искусств в Вашингтоне, где оказалось собрание Меллона. Однако попытка советского руководства установить посредством шедевров живописи прямой контакт с влиятельным клиентом провалилась, встреча не состоялась[1389].

Произведения искусства, которые Дэвисы покупали при содействии членов советского правительства или получали в подарок, были частью политики обласкивания американских посланцев и авансирования просоветской дипломатии Дэвиса в Вашингтоне.

До приезда в СССР Дэвис и его жена имели мало представления о русском и советском искусстве. Марджори интересовалась французским прикладным искусством, но, в отличие от жены, Дэвис не был коллекционером. Покупать антиквариат он начал лишь в Москве. Дэвисы вывезли из СССР три коллекции; две из них, произведения соцреализма и иконы, с самого начала составлялись специально в дар Университету штата Висконсин в Мэдисоне. Остальные произведения искусства, купленные в СССР, оставались в доме Дэвисов и при разводе супругов в 1955 году были поделены между ними. Марджори и после возвращения из СССР активно пополняла свою коллекцию русского искусства, покупая на аукционах[1390] и через антикварные фирмы «Hammer Galleries», «A La Vieille Russie», «Wartski»; коллекционирование стало важной частью ее жизни. Она создала свой музей в Хиллвуде. Джозеф Дэвис по возвращении домой[1391] хотя и продолжал время от времени покупать произведения русского искусства, но заядлым коллекционером так и не стал. «Московский эпизод» остался пиком его собирательства. Как предприимчивый человек, он просто не мог не воспользоваться уникальной возможностью, которая представлялась людям со средствами в Советской России. Магазины, через которые государство распродавало национализированное богатство, а частные граждане – свое имущество, ломились от первоклассного антиквариата. Попадались там и предметы музейного значения. Историческая ситуация благоприятствовала коллекционированию, не случайно многие сотрудники дипмиссий увозили из СССР художественные и антикварные коллекции.

Супруги Дэвис и дочь Дэвиса от первого брака Эмлен Найт Дэвис (Emlen Knight Davies), которая приехала в СССР вместе с отцом и училась юриспруденции в советском вузе, стали завсегдатаями антикварных и комиссионных магазинов. В своем дневнике Дэвис не раз писал об интересных находках[1392]. Собирательство Дэвиса началось с произведений социалистического реализма. Советская действительность была столь уникальна, что казалось недостаточно запечатлеть ее в донесениях, письмах и фотографиях, необходимы были более сильные средства. По образному сравнению Дэвиса, грандиозное полотно советской действительности требовало кисти размером с хвост кометы[1393]. Дэвис решил познакомить американцев с СССР с помощью произведений советской живописи. Кроме того, Дэвису нравился и сам соцреализм – его энтузиазм, жизнеутверждающая энергия, масштабность давали сильнейший положительный заряд. В одном из писем Дэвис писал:

Русская живопись необычайна энергией воображения, силой и цветом. Хотя, в общем-то, она может и не представлять мастерства, присущего другим школам, тем не менее у советских художников есть прекрасные полотна… Я всегда более интересовался историей, которую рассказывает картина, и настроением, которое она создает, чем техникой ее исполнения[1394].