Небесная голубизна ангельских одежд

Можно считать доказанным, что Государственный музейный фонд и Исторический музей были двумя основными источниками пополнения товарного фонда икон «Антиквариата» (прил. 10) и что львиная доля выданных из ГМФ на продажу икон, по мнению основных экспертов того времени, не имела музейного значения. Значительное количество икон, видимо, досталось «Антиквариату» из Музейного фонда МОНО[550], однако эта часть истории пока остается неисследованной. Другим значительным источником пополнения иконного фонда «Антиквариата» мог быть Новодевичий монастырь, где, по оценкам экспертов, хранился большой запас икон (не считая перевезенных туда из ГМФ).

В «Антиквариат» поступали иконы и из провинциальных музеев. Так, из фондов Вологодского музея в 1929 году было выдано на продажу более тридцати икон[551]. Из Новгородского музея в марте 1930 года бригада Госторга и Главнауки отобрала для «Антиквариата» «более двадцати произведений искусства, в том числе иконы XV–XVI веков». В это же время в этом музее проходили и изъятия для «Интуриста»[552]. Инвентарные книги Сергиевского историко-художественного музея (б. Троице-Сергиева лавра) свидетельствуют, что и там широко проводились изъятия икон в «Антиквариат». В одном из архивных документов, в частности, говорилось, что в «Антиквариате» оказались иконы из Сергиевского музея, имеющие высокое историческое значение: икона «Умиление», датируемая 1598 годом и принадлежавшая Варлааму Ростовскому (опись Олсуфьева № 96); три иконы «Эммануил» и «два архангела» – вклад государева духовника Никиты Васильева в 1648 году (№ 179); принадлежавшая Петру I икона «Казанской Богоматери» (№ 166) и «кузов, бытовавший с XVII века в местной церкви Рождества» в Сергиеве (№ 425)[553]. Не избежало потерь и прекрасное собрание Ярославского музея. Количество икон, поступивших в «Антиквариат» на продажу из провинциальных музеев еще предстоит установить.

Акт № 192 от 7 мая 1930 года о возвращении в Исторический музей 204 икон из числа тех, которые ГИМ 26 декабря 1929 года отдал в Госторг по акту № 262. Исторический музей

Товарный фонд «Антиквариата» был огромен, он насчитывал тысячи икон (прил. 10). Однако это не значит, что все эти иконы были проданы. Медные образки, небольшие иконы в декоративных окладах, складни, кресты пользовались спросом у иностранных туристов и, видимо, разошлись из магазинов Торгсина и «Антиквариата» на «русские сувениры», которые были подарены случайным людям и затерялись в домашних кладовках и на чердаках. Однако антикварный рынок произведений русского религиозного искусства в то время только начал формироваться. Ограниченный спрос отдельных собирателей русских икон не мог «поглотить» огромное количество иконного товара, выброшенного на мировой рынок в короткий срок, к тому же в период экономического кризиса и депрессии. Анализ современных зарубежных музейных коллекций русских икон подтверждает высказанные сомнения[554]. Куда же подевались непроданные иконы?

Сотни икон, которые попали из Государственного музейного фонда и музеев на продажу в «Антиквариат», впоследствии были возвращены в Третьяковскую галерею, Исторический, Русский, Антирелигиозный и другие музеи. Ответить на вопрос, сколько именно икон вернулось из «Антиквариата» в музеи, трудно, но возможно. Для этого сотрудники музеев должны проделать кропотливый анализ учетных документов. Работа, проведенная автором этой книги в отделе учета Исторического музея, показала, что «Антиквариат» вернул в музей по крайней мере 204 иконы (май 1930 года, акт № 192). По моему запросу сотрудники ГТГ начали было подсчет икон, которые поступили в галерею из «Антиквариата», но из‐за загруженности плановой работой и трудоемкости процесса не смогли его закончить. Однако можно уверенно предположить, что это количество составит несколько сотен, то есть более того, что сама галерея отдала торговой конторе в 1930‐е годы[555]. Таким образом, даже предварительные изыскания свидетельствуют, что количество возвращенных в музеи икон было весомым.

Глава 7. Тем временем в «Антиквариате»

Взрыв революции выбросил на внутренний рынок бывшей Российской империи несметное количество художественных и исторических ценностей. Антикварная торговля, которую вели как многочисленные государственные организации, так и частники, в первые послереволюционные годы процветала[556]. С началом индустриализации задача концентрации валютных ресурсов в руках государства встала очень остро. Новорожденный «Антиквариат» стремился установить свою монополию на обладание художественным товаром валютного значения, убрав с рынка всех государственных и частных соперников. В марте 1929 года глава «Антиквариата» А. М. Гинзбург писал в Наркомторг Хинчуку: