Небесная канцелярия (сборник)

В бесконечной бескрайней Вселенной,
Средь галактик мерцающих звёзд,
Есть планета, где все совершенны.
Там царят доброта и любовь.

Там никто не предаст, не осудит.

Каждый – друг и опора другим.
Ведь живут эти странные люди
Среди смыслов познаний глубин.

Вот поэтому нет одиноких,

Не бывает ни войн, ни вражды.
Мне в просторах отсюда далёких
Эти люди, как воздух, нужны.

Как без них тяжело и тоскливо!

На планете Земля я чужой.
Снег идёт… Значит, гроздья рябины
Наклонятся, прощаясь со мной.

Стихи слагать

Стихи Слагать Совсем-Совсем Серьёзно?
Да Даже Дюже Девственный Дурак,
Который Кичится Куплетами Курьёзно,
Творит, Терзает Темы Только Так.

Поэтому Пиши, Поэт, Про Пиво.

Шути, Шмонайся, Широко Шагай.
Безумствуй Бодро, Благостно, Бодливо.
Веселье В Виршах Всяко Выбирай!

Не Ной. Нытьё Никчёмное Не Нужно.

Ехидность – Есть Естественность Ежа.
Чудилам Чванство Чопорное Чуждо.
Живи Же, Жизнелюбием Жужжа.

Осенью – весна

Почки на деревьях распускаются.
Осенью нагрянула весна!
В невпопад природа просыпается.
Да и мне сегодня не до сна.

Что-то стало как-то колобродно.

В голове – беспечность и мечты.
Кувыркнуться хочется свободно
И сбежать от дел и суеты.

Мне понятно, что совсем недолго

Будет этот праздник на душе.
Осень неизбежна и холодна.
И зима накатит. И вообще…

Но в любую стынь и непогоду

Я могу спеть песенку про то,
Что весна – в любое время года,
Если бес колотится в ребро.

Не только в рифме дело

Говорят, стих построен на рифме.
Глупо спорить. Но всё же поэт
Ритму

очень обязан. И тут жеЯ сонет вам поставлю в пример.

Сам Гораций не жаловал рифму,

Он гекзаметр в ямб не совал.
Подымал, как Сизиф он каменья.
В утомленье устал, как Вольтер.

Сэр Уильям, запавши на пьесы,

Театрал был. Творил чудеса.
И принцессы-балбесы, пришедши,
Телесами трясли, как всегда.

Вот и я, как Шекспир иль Гораций,

Весь в прострации, жду всех на пир,
Где паяцем Стихиры пиарюсь.
На конце нету рифм? Но есть ритм!

Дон-Кихот и Дульцинея

Скакал куда-то Дон-Кихот когда-то.
И где-то вдруг принцессу углядел.
Поскольку был он вроде не женатый,
То так влюбился, что офонарел.

В порывах чувств, стеная и страдая,

Он сочинил любовный мадригал:
«О, Дульцинея! Чистая! Святая!
Тебя всю жизнь я трепетно искал!»

Она была изрядно аппетитна,

Роскошные имела телеса.
Для рыцарей проезжих знаменитых
Творила на кроватях чудеса.

И, обнажившись перед Дон-Кихотом,

Она призывно бросилась в постель.
Но рыцарь не врубился отчего-то.
И продолжал сонетов канитель.

Он восторгался искренне и нежно.

Она, от нетерпения вспотев,
Все позы перепробовав прилежно,
Сбежала вскоре с Санчо-Пансой в хлев.

P.S.