Небесные овации

неудобством, ибо истинные их сокровища не здесь. Блаженны те, кто в своей

радости полностью зависят от Иисуса.

«Андреа, — уговаривал ее отец, — возле стола этих мячей более чем достаточно.

Лучше постарайся туда дойти».

«Макс, — увещевает Небесный Отец, — на пиршественном столе сокровищ

больше, чем ты мог бы мечтать. Лучше постарайся туда дойти».

Наше сопротивление нашему Отцу — такое же ребячество, как поведение

Андреа. Бог ради нашего же блага старается ослабить нашу хватку в отношении тех

вещей, из-за которых и происходит наше падение. Но мы не поддаемся.

«Нет, не променяю я свои субботние свиданья на вечное блаженство».

«Отказаться от жизни под кайфом ради безмятежности и небесных обетований?

Что за шутки?»

50

«Я не хочу умереть. Я не хочу нового тела. Я хочу старое. Не важно, что оно

жирное, лысое и обречено на разложение. Мне нужно это мое тело».

И мы лежим, погребенные в загончике, отчаянно цепляясь за те самые вещи, от

которых нам одна беда.

Удивительно, что Отец еще не отвернулся от нас.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Глава 11

ОБРАЗ ОТЦА В ЧЕРТАХ

ВРАГА

Двадцать четвертое марта 1989 года. Холодная ночь у берегов Аляски.

Капитан танкера выкрикивал приказы второму помощнику. Приказы были

неясными, ночь — темной, и авария произошла ужасная. Танкер «Эксон Валдиз»

натолкнулся на риф Блай и разлил среди едва ли не самых живописных в мире вод

одиннадцать миллионов галлонов сырой нефти. Нефть изгадила все — воды океана, пляжи, каланов, чаек. По Аляске прокатилась волна возмущения, и компания «Эксон», которой принадлежало судно, подверглась остракизму.

Эта катастрофа, как бы ужасно она ни выглядела, еще пустяк по сравнению с тем, что ежедневно происходит в наших взаимоотношениях с близкими. Это случалось и с

вами. Кто-то обманул все ваши ожидания. Не выполнил обещания. И вот из кобуры

вытаскивается словесное оружие, и пошла перепалка.

Каков итог? Корабль вашего сердца получает пробоину при ударе о риф чьих-то

дел. Драгоценная энергия утекает, а на душу оседает вредоносная пленка горечи.

Черная обида заволакивает мир, все отравляет и искажает, душит радость.

Есть ли у вас пробоины в сердце?

51

Возможно, рана застарелая. Кто-то из родителей был к вам жесток. Учительница

вас третировала. Супруг или супруга предали. Партнер вышел из бизнеса, предоставив вам обанкротиться или оплачивать бесконечные счета.

И вы сердиты.

А может быть, рана свежая. Друг, у которого хранились ваши деньги, просто

уехал на своей новой машине в неизвестном направлении. Начальник, который

обещал скорое повышение, нанимая вас на работу, теперь даже не помнит, как вас

зовут. Вся ваша дружеская компания поехала на пикник, а вас никто не позвал. Дети, которых вы вырастили, похоже, забыли о вашем существовании.

И вам обидно.

Отчасти вы чувствуете душевный надлом, отчасти — возмущение. Отчасти вам

хочется рыдать, отчасти — драться. Плачете вы горючими слезами, потому что идут

они из самого сердца, а в сердце вашем пылает огонь. Это огонь ярости. Он жжет вас.

Он пожирает вас. Языки этого пламени не дают остыть кипящему котлу

мстительности.

И приходится принимать решение. «Погасить огонь или раздуть его? Я постараюсь

покончить с этим или попытаюсь поквитаться? Буду освобождаться или возмущаться?

Поведу ли себя так, чтобы моя обида прошла, или так, чтобы она превратилась в

ненависть?»

Вот хорошее определение такой озлобленности: озлобленность — это когда ты

допускаешь, чтобы твоя обида превратилась в ненависть. Когда позволяешь тому, что тебя пожирает, пожрать тебя. Когда разжигаешь и раздуваешь пламя, подбрасываешь новых дров, ворошишь угли, вновь и вновь бередишь все ту же рану.

Это сознательное решение лелеять обиду, пока из нее не вырастет черная

мохнатая злоба.

* * *

Выражение «грызет злоба» говорит само за себя. Одно только его звучание сразу

проясняет его смысл.

Произнесите его медленно и с нажимом: «г-г-р-р-ыззет з-злоба».

Оно начинается с рычания. Так и видится зловонная пасть поднятого из берлоги

медведя или оскал шелудивого пса, охраняющего свою недогрызенную кость.

Г-г-р-р-р-ы-ы...

Находиться рядом с озлобленным человеком и возиться с рычащим цепным псом

одинаково приятно.

Не любите ли вы просто посидеть рядом с человеком, который лелеет свою

обиду? Разве не наслаждение — послушать его песнь вечной жалобы? А эта его

жизнерадостность! У него столько светлых надежд. Он полон жизни.

Но вас не проведешь. Вы не хуже меня знаете, что озлобленные, если чем-то и

наполнены, так исключительно злобой. А из всех радостей у них только одна —

уколоть ядовитыми шипами осуждения людей, чем-то их обидевших. У них много

общего с агрессивными животными. Те и другие злятся. Те и другие могут впасть в

ярость. Те и другие становятся опасными. Надо бы сделать специальный знак, чтобы

вешать на спину озлобленных: «Осторожно, гигантский злобоносец».

52

Можно немножко изменить слово, и из «грызть» получится «грязь». Без нее