Небесные преследователи

Я киваю, пытаясь одновременно слушать и не отвлекаться от порученных мне дел. За домом располагается мощеный двор, а еще дальше – сад с вишневыми и оливковыми деревьями. Там Монгольфье держат живность, которая предназначается для их стола, и я теперь отвечаю за кормление всех этих животных. В саду живут куры, один гусь и пара коз, которые дают молоко. Но больше всех мне нравится миловидная овечка, которая любит полизать пальцы у меня на ногах.

– Я назвала ее Ланселот, – сообщаю я Пьеру.

Он кривится:

– Ланселот? Но она же девочка!

– Ну да, девочка.

– Но, по легенде, Ланселот мужчина. Храбрый рыцарь.

Не знаю, о какой такой легенде он говорит. Я имела в виду кондитерскую с пирогами… я же пообещала себе купить пирог с каштанами, когда миссис Делакруа со мной расплатится. Но я ни на чем не настаиваю. Моя больная рука все еще слаба, и Пьер помогает мне таскать ведра. А вот Вольтер совсем не помогает, он словно нарочно дразнит Коко, преследуя меня по пятам. Мой петушок нервничает. Я чувствую, как он выпускает когти в своей сумке, а значит, не миновать беды.

Одетта дает мне следующее задание. Она говорит, что по четвергам дел особенно много. Помимо обычного обеда из пяти блюд нужно успеть перестирать все белье в доме: мадам Верт ведет хозяйство со всей строгостью. У экономки острый подбородок и такой впалый рот, словно она только что глотнула уксуса. Пожалуй, она – единственный человек на свете, которого боится Одетт.

– Ты лучше спрячь куда-нибудь своего петуха, – шепотом предупреждает она меня. – Мадам Верт не пускает животных на кухню, если не собирается их зажарить.

– Ох, да ведь он совсем ручной, – умоляю я.

Однако, едва заметив Коко, мадам Верт вопрошает:

– И почему эту птицу еще не ощипали? Ее надо было поставить в духовку уже час назад.

Должна признаться, что Коко на кухне, видимо, и правда не место. Что ж, вынесу его на улицу. Я дохожу с ним до самого сада.

– Прости, малыш, – говорю я. – Я принесу тебе лучших объедков, обещаю.

Даже не взглянув на меня на прощание, он семенит к Ланселот. Овечка обнюхивает его лапы, что он с радостью ей позволяет. Коко устраивается между ее передних копыт, словно это самая удобная, самая мягкая подушка в мире. Он засыпает с потрясающей скоростью… гораздо быстрее, чем у меня на руках! Я изо всех сил стараюсь не обижаться.

* * *

Однако Одетта забыла упомянуть, как горячая вода со щелоком разъедает кожу на руках. И о том, что стирать придется почти исключительно нижнее белье мадам Монгольфье. По обеим причинам я стараюсь расправиться с заданием как можно быстрее.

Затем Одетт сообщает, что недавно начался дождь.

– Развесь все вот здесь. – Она указывает на протянутую над головой веревку. Веревка располагается над камином, так что жара для сушки хватит.

Схватив охапку мокрых сорочек, ночнушек и нижних юбок, я забираюсь на стул. Странно подумать, что я маму Пьера и в глаза ни разу не видела, а вот развешиваю ее интимные принадлежности.

Не успеваю я закончить, как в кухню с блокнотом в руках входит мсье Жозеф.

– Терпеть не могу жаловаться, мадам Верт, – сообщает он, кладя блокнот на стол и выставляя вперед руки, точно защищается от чего-то. – Но каша за завтраком была слишком горячей.

Мсье Жозеф ест пищу исключительно холодной. Об этом, как сказал Пьер, знают все в доме. От теплой еды у него начинаются газы.

Мадам Верт слушает его с каменным лицом. Когда мсье Жозеф уходит, она выливает на меня накопившееся раздражение:

– И кто, скажите на милость, тут все это развесил? – Это она заметила белье. На мой непросвещенный взгляд, висит себе и висит, никому не мешает.

– На улице дождь, мадам, – отвечаю я.

– Мы все равно вывешиваем белье на улице. Дождь ведь не идет вечно. – Мадам Верт сердито вздыхает. – Ладно, пусть висит пока. А ты иди мыть посуду и в следующий раз, если не уверена, спрашивай Одетт.

Ругая про себя Одетт за ее совет некстати, я замечаю, что мсье Жозеф забыл блокнот. Вот же он лежит, прямо тут, на кухонном столе, только руку протянуть. Может, спор с мсье Этьеном его вдохновил и он опять сел за работу? Может, в этом самом блокноте появился чертеж нового прототипа?

Убедившись, что мадам Верт за мной не следит, я украдкой листаю тетрадь. Почерк тот же самый, что и на листах, которые я увидела в тот день в аллее. Словно по волшебству, буквы бросаются на меня со страниц. Я пролистываю чертежи. Вытянутые, круглые устройства… и еще одно в форме слезы. Похоже, оно понравилось мсье Жозефу больше остальных: он рисует его раз за разом.

Я листаю дальше.

Но вот и все, остальные страницы пусты. Последним расположен рисунок продолговатого изобретения с веревками по углам. Я узнаю его, и в груди у меня что-то сжимается. С веревок свисают мальчик и девочка.

Пьер. И я сама.

Слов на странице нет, кроме одного-единственного. Выглядит оно вот так: Fini.