Небесные селения

Уходя из квартиры Елуана, мы прикрыли за собой дверь, даже и не вспомнив о запорах. Вообще в этом городе было много старомодного и трогательного, о чем я только слышал или читал и уже почти забыл… Мы отправились на экскурсию и за покупками.

С некоторым запасом золота в кармане и в сопровождении гида, изъяснявшегося на английском (пусть и архаичном), я чувствовал себя вполне обеспеченно. Меня так и подмывало задавать Каламу вопросы, десятки, сотни вопросов. Я хотел бы, например, знать, где мы с ним, собственно, сейчас находимся: на Земле, на какой-нибудь планете или в ином измерении? Мне хотелось бы спросить его, кто они – жители этого города – мои потомки или предки? Ангелы или духи? Меня интересовал принцип правления города Халь и архипелага Макам. Любопытно было бы также узнать, где мой бородатый и добродушный спутник изучил средневековый английский. Меня интересовало буквально все, но я себя сдерживал, чтобы не быть назойливым и не утомлять Калама. Кроме того, я решил – в который раз за прошедшие сутки – отдохнуть от моих вечных треволнений тем более, что прогулка по городу обещала быть хальной.

На этот раз день выдался ветреный. Ветер дул с гор в сторону моря и вносил в обычную жизнь города особое оживление и суматоху: широко раскачивались высокие деревья, на пешеходах раздувались их платья и костюмы, и даже птицы в своих перелетах с дерева на дерево или с карниза на крышу должны были сообразовываться с ветром.

Опять, как при моем первом появлении в Хале я был захвачен разлитым всюду сиянием, природа которого была мне неизвестна. Как-то по-особому преломлялся здесь свет вокруг людей, домов и деревьев. В лицах людей не было привычной для Дуракина угнетенности и озабоченности, а была непривычно спокойная сдержанность. Кроме того, это были лица занятых людей, а не ротозеев, ищущих себе занятий и пустых развлечений – ротозеем был, очевидно, один я на весь город. Среди этих лиц было немало достойных любви, украшенных улыбкой, спокойных и ясных. Все это, а также особенности освещения, оливковый оттенок кожи у прохожих и их легкая танцующая пластика движений наводило на мысль о том, что я нахожусь в каком-то особом месте, о котором на старенькой нашей земле ничего не известно. В то же время прохожие, палисадники с кустами, заборчики с калитками – все было таким знакомым и будничным, что возникало желание просто благодарно все это принять и не мучиться сравнениями и вопросами.

Так же упруго двигался рядом со мной и мой спутник, с которым мы постепенно расширяли диапазон общения и налаживали общий язык. Калам вышагивал на полусогнутых ногах, выдвигая вперед грудь и отставив назад плечи, будто бы вплавь рассекая воздух. Я с трудом удержался от вопроса о расе аборигенов, готовый сорваться с кончика моего языка, и продолжил свои наблюдения.

Впервые я заметил – вчера мне было не до того – отсутствие на улицах привычного городского транспорта, кроме редких карет и повозок с лошадьми. Были и всадники верхом на лошадях и ослах и даже на верблюдах. Как же они в этом городе обходятся без машин и общественного транспорта? И опять я промолчал, слушая неторопливый рассказ Калама о хальской цивилизации.

– Понимаете, Ник, – сочный баритон Калама звучал отчетливо и певуче, – наш город является своеобразным предбанником всей нашей страны. Мы – иммигранты, прибывшие сюда из различных щелей с правом как вернуться в то место, из которого мы сюда вывалились, так и – продолжить наше путешествие вглубь архипелага. Выбор мы делаем сами на основании индивидуальных предпочтений, но также – направления и силы несущих нас ветров.

Здесь я позволил себе перебить моего спутника и уточнить смысл его замечания, касающегося ветров.

– Это очень просто, Ник. В нашем мире мы очень ценим божество, известное вам под именем Эола. Если вы помните вашу классику, повелитель «бушующих и легковейных» ветров Эол подарил королю Итаки попутный ветер и огромный мех с другими ветрами, запретив открывать его. Десять дней дарованный им попутный ветер надувал паруса корабля, и, казалось, ничто не могло помешать морякам вернуться на родину. Однако их мечтам не суждено было сбыться: любопытные спутники Одиссея развязали мех, спрятанные там ветры, вырвавшись на волю, устроили страшную бурю и…

Мы пересекли улицу, по которой я совершал свой вчерашний переход от гор к морю, и вошли в парк с четырьмя утопающими в зелени купольными зданиями. Здесь ветер гулял по аллеям и в густой сочной зелени, и в этой игре и суматохе было что-то раскрепощающее. Мне казалось, что не только я, но и гуляющие по парку люди, которых здесь было значительно больше, чем на улицах, чувствовали то же, что и я, и также радовались.

- Что это за дворцы? – спросил я Калама.