Небесные (СИ)

- Кажется, я ее выиграл где-то... Да-да, теперь припоминаю, там был такой неприятный тип, который все время жульничал. Он протащил свои кости с неправильными гранями и подменил ими настоящие. Когда его поймали за руку и пригрозили наказать, он выгреб все, что было в карманах и сбежал. Вам нужно его отыскать, ростом он где-то с... вон с того господина, глаза светло-серые, почти прозрачные, на носу - овальная бородавка, такая огромная, что только ее и видишь. Вот он-то вам и нужен.

- Он отправился на поиски Небесного города, - сказал благодушный господин, - мой дед. Сколько его помню, он всегда мечтал до него добраться. Ты слышал о Небесном городе, странник?

- Не припоминаю. На свете столько чудес, что про всех и не прослышишь.

- Когда-то давным-давно мой предок сбежал с риссенкой. Когда их отцы отправили за ними погоню, они скрылись на горе, тогда еще молодом Гинге. Гинг, желая им помочь, отрезал от них преследователей и указал им путь на самый верх, такой неприступно высокий, что на макушке его всегда дремали облака, а солнце грело их круглый день. Небеса одарили беглецов своей милостью, и позволили им выстроить город, и стали его покровителями. С тех пор беглецы отрезали себя от остального мира. Они не спускались с Гинга и Гинг не позволял подниматься к ним. Дед мечтал увидеть их город своими глазами, мечтал увидеть людей, в жилах которых текла его кровь. На ночь он рассказывал мне сказки про людей, живущих на небесах.

Многое, что раньше было загадкой, теперь стало проясняться. Карим слушал с неподдельным интересом - кто бы мог подумать, что историю возникновения Барада он услышит за тридевять земель от дома! Ему вспомнились две могилы на Краю Мира. Неужто то и были первые беглецы? Нет, тех похоронили бы с большим почетом. Надо будет непременно рассказать деду с бабкой. Но постойте, кое-что тут не сходится.

- Кажется, теперь я припоминаю, - Карим мучительно медленно "возвращал" память. - Но насколько я слышал, основатели города были царских кровей. При чем же здесь вы, господин, и ваш дед? Какая такая общая кровь?

- Так и не понял, олух? - разозлился карлик. - Перед тобой царь!

В первый момент Карим едва сдержался, чтобы не бухнуться на колени. Во все глаза он уставился на царя, от имени которого творилась власть в Бараде, и который, похоже, о том не имел ни малейшего представления. Все те антицарские речи и незаконные сходки... Неужели Самрок донес? Глупости. Благодушный господин сам только что признался, что Небесный город для него - не более, чем легенда. Значит, остерегаться нечего. Краем уха Карим слышал, как зашелся в своей камере благородный, нежданно получивший царя пред свои очи. Как удачно получилось: теперь благородный - каримов должник до самого гроба, простыми сребрянками ему просто так не отделаться. Карим перевел взгляд на благодушного господина. Тот не отзывался на крики, смотрел лишь на него. Мгновение Карим боролся: ему наставляли не раскрываться, но ведь это - царь. А царь ли?

- Как же вы докажете, господин, что вы - царь? Вид у вас не больно королевский, а представиться видным именем и я могу. Уж простите мою недоверчивость, но первая наша встреча состоялась в условиях весьма сомнительных. Когда человек предлагает свои услуги за два медяка, а затем называет себя царем - впору задуматься. С тем же успехом и тот господин, от воплей которого сейчас рухнут стены, может представиться королем.

Благородный смолк. Сутулый нацелился на Карима.

- Агаша.

Карлик зло вышел вперед. В больших руках держал ларь, внутри которого что-то лежало.

- Что это?

Знакомый узор.

- Королевская печать Кнотта. Есть только у меня. Теперь скажи правду, где ты взял эту монету?

Не так Карим представлял себе встречу с царем, совсем не так, да и царь в его воображении рисовался совершенно другим. Карим слышал рассказы барадцев, видел картинки в книгах и портрет от руки в письме, найденном на колокольне. По всему выходило, что царь должен быть высок, статен и величественен. На мудром лике должна навеки прописаться скорбь по своему народу, на широком челе - морщины от тяжких дум. Лицо должно быть округлым, но непременно приятным, таким, что вызывает благоговейный трепет при одном только взгляде. Ростом царь непременно выше обычного человека, так сказано во всех доступных источниках, ибо смотреть на царя сверху вниз могут лишь Небеса. Делами царь должен быть славен. Молва о его решительных и бесстрашных подвигах должна нестись впереди него. Мыслями весь в народе, потому шалости, проказы и шутки навеки не его удел. Царь и в короне, и без ней, остается царем даже без регалий - можно определить по одному только взгляду. Абсолютно немыслимо перепутать его с простым смертным, будь тот хоть ряженый в королевские одежды и восседай на троне.