Небесные создания. Как смотреть и понимать балет

У большинства балерин фуэте Одиллии вызывают трепет – это балетный эквивалент верхнего «до» в арии Аиды «О моя родина», которого страшатся все оперные сопрано. Большинство выполняют не все тридцать два фуэте, а лишь двадцать восемь, двадцать девять или тридцать (и это просто превосходно). Многих при этом сносит вправо, влево или к краю сцены. Некоторые доходят до половины и «бегут с корабля», завершая танец кружением по сцене в турах пике. Список балерин, решивших в свое время отказаться от тридцати двух фуэте, впечатляет: Ольга Преображенская, Анна Павлова, Александра Данилова, Наталья Дудинская (а ведь она прославилась своими турами), Алисия Маркова, Майя Плисецкая, Антуанетт Сибли. Все они махнули на фуэте рукой!

Так зачем вообще делать фуэте? Во-первых, есть традиция и связанные с ней ожидания. Во-вторых, фуэте – это чистый восторг: то, как они ложатся на музыку, как становятся нарративным дополнением любого балета. Вихрь фуэте уносит принца Зигфрида; он бьется в любовной лихорадке, он ослеплен страстью. Балетная доминатрикс Одиллия бьет ногой в фуэте, как кнутом, выбивая у Зигфрида признание в любви, заставляя его предать Одетту. Поэтому тридцать два фуэте в «Лебедином озере» – это трюк во всех смыслах этого слова. В этом суть тридцати двух фуэте.

Безусловно, у каждого артиста свои сильные и слабые стороны. Но справедливо ли это, когда одна балерина выполняет все тридцать два фуэте и несет за них ответственность перед зрителями, а другая заменяет их чем-то попроще? Если балерина не может выполнить тридцать два фуэте, может, ей и не стоит танцевать роль Одетты-Одиллии? (Раньше на эти роли часто брали двух балерин.) Или следует уважать мудрость артиста, который сделал эстетический выбор, основываясь на своих реальных технических возможностях, и оценивать уже то, что получилось в результате этой замены? На эти вопросы нет правильного ответа. Лично мне нравятся красивые фуэте, выполненные строго под музыку, даже если их меньше тридцати двух; я не возражаю даже, если балерина «съезжает» в фуэте к краю сцены, – главное, чтобы ее не относило далеко от центра. С опытом у вас появится свое мнение по этому вопросу, которое вы сможете достойно обосновать.

До сих пор мы говорили о вращениях как об отдельной фигуре – пируэт, тур, фуэте. Но вскоре вы поймете, что в классическом танце вращения происходят очень часто. Танцор, который умеет вращаться, всегда собран, в любой момент готов изменить курс, и это обычное дело в балете, где поправка ан турнан (в повороте) может быть добавлена почти к любому па. Арабеск, жете, су-сю – все эти фигуры могут быть ан турнан. Вращения позволяют танцору владеть пространством, владеть своим телом, как музыкант владеет голосом или музыкальным инструмента, только в трех измерениях. В «Песни любви Дж. Альфреда Пруфрока» Т. С. Элиота есть такие строки: «Каждая минута – время/Для решенья и сомненья, отступленья и терзанья»[35]. В балете эти «решенья и сомненья» обретают плоть.

Наконец, есть во вселенной пируэтов и туров еще одна переменная – направление, в котором они совершаются. И это не север, юг, запад или восток, а ан деор (en dehors) – наружу – или ан дедан (en dedans) – внутрь. Термин ан деор (наружу) означает, что поворот идет в сторону поднятой работающей ноги и от опорной прямой ноги. Еще со студенческих времен я помню, что ан деор у меня ассоциировался с открыванием двери, потому что поворот к работающей ноге действительно похож на дверь, распахивающуюся в беспредельное пространство. В нем есть чувство, что вы входите: я здесь! В тур ан деор вы открываетесь. По сути, это выворотность ног, продолжающаяся движением.

Ан дедан означает «внутрь». Пируэт обращен к прямой опорной ноге, внутрь, вглубь, если так можно выразиться. Это внутренняя спираль, фигура сумрачная, означающая тайну, амбивалентность или стремление уберечь, защитить что-то сокровенное; поэтому она чаще используется в адажио, где медленное вращение увлекает нас во внутренний мир танцора.

Ан деор и ан дедан можно сравнить с мажором и минором в музыке. Зная тональность этих пируэтов, вы сможете понять, почему та или иная танцевальная последовательность оказывает на вас такое действие: бравада и убедительность ан деор; неторопливость и интроспекция ан дедан.

Есть пируэты, которые очень хочется проанализировать, особенно те, что выбиваются из общего ряда. Давайте снова вспомним посвящение Жизели в вилисы на кладбище, ее мрачное и быстрое кружение в арабеске, мертвую материю, которая вдруг начинает шевелиться и, к удивлению своему, жить. Это тур ан деор, то есть фигура, которая должна быть проникнута легкостью и балансом. Но поскольку работающая нога – в данном случае правая – вытянута назад в арабеске, а правая рука Жизели тянется вперед и вверх, она словно вращается на краю обрыва, будто справа от нее находится головокружительный отвесный уступ, а за ним – пустота.