Небесный артефактор

Ветер, непонятно когда окутавший меня плотным коконом, рванул во все стороны стремительной волной, разметав мусор и порвав в клочья дымные столбы над разрушенным складом… И я слушал его, стараясь избавиться от навязчивого воспоминания… и кошмара, чуть вновь не схватившего мое сердце своими холодными когтями, как это не раз уже бывало во снах.

Чужих нет. Уже хорошо. А вот свои… Обернувшись, я взобрался по перекладинам и, откинув крышку люка, полез обратно в чрево «Мурены».

— Алена, ты же умеешь оказывать первую помощь? — спросил я, едва оказался на мостике. Вспомнил, как она лечила мои ушибы, пока Марфа Васильевна приводила в порядок сыновей после наших поединков.

— Да, — коротко кивнула в ответ на мой вопрос девушка. Замечательно.

— Матушка ее на курсы сестер милосердия отправила, едва Алене двенадцать лет исполнилось. Она их с отличием закончила, — с явной гордостью проговорил Григорий Алексеевич, но я его уже не слушал.

— Это хорошо, — проговорил я, поворачиваясь к подруге. — Алена, беги в мою каюту, она первая по правую руку. В шкафу, что у самой двери, над ячейкой со спасбаллоном лежит аптечка. Возьми ее и бегом в трюм. Трап в конце коридора, за кают-компанией. А мы с Григорием Алексеевичем пойдем собирать раненых.

Аленка кивнула и пулей вылетела с мостика. Трефилов же подобрался.

— Григорий Алексеевич, носилки в хранилище, последняя дверь перед кают-компанией, по левую руку. Возьмите их и идите в трюм.

— А ты?

— А я иду следом.

Сдвинув рычаг, я удовлетворенно кивнул, услышав стук заработавшей «шотландки», опускающей аппарель, и помчался догонять успевшего набрать приличную скорость Трефилова.

К счастью, все работники оказались живы. Ранены, контужены или поломаны, но почти целы. А вот дядьке Мирону не повезло. Уж что его понесло к складам, я не знаю, но зайти внутрь он не успел, иначе бы вряд ли вообще остался жив. А так лишь вскользь схлопотал по голове каким-то обломком. Но, по словам Алены, весьма профессионально возившейся с ранеными, его дела обстояли едва ли не хуже всех.

Склады-склады. Если я правильно оценил обстановку, то целью нападавших были именно они… и эллинг. Но с последним «диверсанты» промахнулись. Чтобы взорвать стены укрепленного рунами сооружения, заряд был явно маловат, собственно, его только и хватило, чтобы снести ворота. Вот если бы бомба была заложена в самом эллинге, у них были бы все шансы на успех, но для этого нужно сначала попасть внутрь, что невозможно сделать без рунного ключа. А о том, что хлипкие на вид стены сооружения защищены рунескриптами, они и знать не могли, вот и просчитались.

Саму мастерскую и лавку взрывы почти не затронули — то ли нападавшие пожалели взрывчатки, то ли их подрыв действительно не входил в планы. Как бы то ни было, здания остались невредимы. Почти… Выбитые стекла и двери не в счет. Сейчас там возился бригадир с помощниками. Казанцев, поблагодарив Алену за помощь в перевязке кровоточащего плеча, остался присматривать за тушением занявшейся огнем крыши цеха… и четырьмя работниками-счастливчиками, не получившими во время взрыва ни единой царапины и потому моментально организованными старшиной бригады для тушения разгорающихся пожаров.

Впрочем, нет, есть еще один такой любимец удачи. Ярослав. Но его, как и собственного отца, рекрутировала себе в помощь Алена, а я… я веду «Мурену» на Новгород. Нет, не в атаку… Просто не вижу иного способа быстро доставить раненых в госпиталь. А сделать это нужно как можно скорее. Приказчику Богдану становилось хуже с каждой минутой, да и дядька Мирон до сих пор не пришел в себя, и мне это совсем не нравилось. Все же ранение в голову — это всегда очень… мм, неприятно. Если не сказать сильнее. Но я промолчу, чтобы не сглазить.

Расстояние в два десятка верст от мастерской до города «Мурена» преодолела довольно быстро, несмотря на то что я вынужден был держать малую высоту и совсем небольшую скорость. Тем не менее спустя сорок минут после взрыва жители Неревского конца могли наблюдать весьма необычную картину: каботажник, краном с десятиметровой высоты выгружающий с открытой аппарели целую платформу раненых прямо во двор госпитального дома. Впрочем, мне до зевак дела не было, хотя, конечно, я бы предпочел обойтись без этого представления. Но в плотной застройке этой части города места для посадки «Мурены» было просто не найти, вот и пришлось изворачиваться. Хорошо еще, что отец Алены в прошлом возглавлял трюмную команду «кита» и виртуозно управлялся с краном. Иначе, боюсь, выгрузка раненых стала бы большой проблемой. По крайней мере, время на ней мы бы точно потеряли.

Заякорив гордо дрейфующий над зданием госпиталя дирижабль и отдав пострадавших оторопевшим поначалу от этого зрелища, но быстро опомнившимся при виде раненых врачам и санитарам, я от души поблагодарил Алену и ее отца за помощь и, невзирая на возражения и попытки остаться со мной, усадил их в мобиль пойманного «емельки». Распрощавшись с Трефиловыми и проводив взглядом их экипаж, я развернулся и потопал в здание госпиталя.