Небесный капитан

— Снижай бриг до оптимума, — это было важно, и Лиза продолжала говорить, хотя уже была близка к тому, чтобы потерять сознание от усталости и боли. — Здесь другое атмосферное давление…

И всё, собственно. Ее накрыла багровая тьма.

* * *

Лиза очнулась в своей каюте, что было отрадно, но на первый взгляд отнюдь не очевидно. Что? Как? Откуда? Бог весть! Минуту или две она просто бессмысленно таращилась на потолок. Вообще-то там было на что посмотреть, — витраж с подсвеченной изнутри золотой женщиной Климта в обычной ситуации буквально завораживал, — однако сейчас Лизе было не до излишеств. Она пыталась — сначала, впрочем, вяло и как бы нехотя — вспомнить, что приключилось с ней до того, как она очнулась в своей роскошной постели, и отчего валяется на шелковых простынях в пропитанной потом одежде. Однако ничего путного не вспоминалось.

— Вернулись, капитан?

«Вернулась? Откуда? Оттуда?! Но оттуда не возвращаются, разве нет?»

Она повернула голову на голос и увидела стоявшего рядом с кроватью мужчину. Присмотрелась.

«Доктор Аллен? С чего вдруг? Впрочем, где лекарь, там и болезни, — лениво констатировала Лиза. — Я больна, ранена или умираю…»

— Я умираю? — голос слабый, в голове туман и легкость, но признаки жизни налицо.

— Умираете? Нет, не думаю, — покачал головой лекарь. — Еще нет. Жизнь, знаете ли, капитан, долгая болезнь. Порой очень долгая.

Пока он говорил, Лиза немного пришла в себя. Во всяком случае, определилась со своим состоянием, — у нее, как ни странно, ничего не болело, — местом и отчасти со временем. Жива. Это очевидно. Относительно здорова. Лежит на своей кровати, а за стеклом иллюминатора ясный солнечный день. Вопрос, однако, тот ли это день, когда она отключилась, или уже другой? И если другой, то как далеко он отстоит от того момента, который Лиза запомнила последним? В прошлом у нее уже случались похожие инциденты, так что имелся определенный опыт, и не сказать, чтобы позитивный. Но с другой стороны, с нее даже сапог не сняли, что скорее обнадеживало, чем наоборот.

«Если бы я отключилась на сутки или двое, обувь бы с меня стащили в первую очередь. Ведь так?»

— Долго? — спросила она вслух.

— Полчаса. Тридцать две минуты, — уточнил доктор Аллен, взглянув на часы.

— Это много или мало? — Вопрос глупый, разумеется, но молчать решительно расхотелось.

— Как посмотреть, — пожал плечами Аллен. — По мне, так и минута беспамятства это уже слишком. А вы, капитан, находились без сознания в тридцать два раза дольше. Но, с другой стороны, после семи часов экстремального пилотирования… Честно говоря, я даже не знаю, чего следовало после этого ожидать.

— Так я жива?

— Судя по моим наблюдениям, очевидно живы. И я бы даже сказал, здоровы. Во всяком случае, пульс, температура и давление у вас в норме. Дыхание ровное. И белки глаз не изменили своего цвета, что очевидным образом указывает на то, что вы здоровы. Один вопрос — чисто из любопытства, — что за порошок скормил вам в беспамятстве господин Рощин?

— Скормил?

Отвечать не стоило. Вернее, не стоило говорить правду.

— Мне показалось, вы сказали, я была без сознания?

— Не сразу. Сначала у вас было нечто вроде эпилептического припадка…

— Это не эпилепсия.

— Я догадался, — кивнул Аллен. — А вот кое-кто другой, оказывается, предполагал такую возможность заранее. Господин Райт сразу же приказал позвать господина Рощина, а полковник не задумываясь применил к вам неизвестный мне, но, как выяснилось, весьма эффективный препарат. Растворил в четверти стакана коньяка некий желтоватого цвета порошок и влил вам в рот. В связи с этим я позволил себе еще два допущения. Первое, данный препарат предназначен для купирования сильных болевых приступов. И второе, у вас они случаются если не регулярно, то достаточно часто. Что не есть хорошо, особенно для пилота, но, с другой стороны, не всякий авиатор выдержал бы такую запредельную нагрузку, какую выдержали сегодня вы.

«Это вы, доктор, еще не знаете, с чем я имела дело! А так, да. Мало кто… или никто…»

Силы постепенно возвращались, память тоже. Сейчас Лиза уже точно знала, что именно произошло, когда и отчего.

— Вот, собственно, и все, о чем я хотел вас спросить, капитан Браге, — продолжил между тем Аллен. — Все-таки я корабельный лекарь, и мне о таких вещах стоит знать заранее.

— Этот порошок…

«Немного правды, немного лжи…»

— Эту смесь придумал для меня Лео…

— Лео? — переспросил Аллен.

— Леонтий Тюрдеев, — объяснила Лиза, ожидавшая вопроса наподобие этого, — ваш, мистер Аллен, предшественник. Он был не только отличным лекарем, но и замечательным ученым.

«А также сумасшедшим сукиным сыном… и моим бывшим любовником, едва не ставшим убийцей!»

— Он хорошо разбирался в фармакологии, — продолжила она вслух. — И да, Леонтий знал, что у меня бывают немотивированные приступы боли…

— Немотивированные — не значит беспричинные, — уточнил доктор.

— Как скажете, доктор! Тем не менее… — Лиза, наконец, нашла в себе силы сесть, и ничего страшного с ней не произошло, даже голова не закружилась. — Диагноза как не было, так и нет, а меня кто только ни обследовал.