Небесный капитан

Последняя пещера, до которой добирались добрых два часа, — Лиза тормозила экспедицию, но делать с этим было нечего, — открывалась на очередную площадку. Ее невозможно было рассмотреть с земли, так как эту просторную площадку, на которой уместились даже несколько деревьев и родник, скрывал выступ скалы. Стена кальдеры, как и предположил Рощин, не была такой уж плоской и ровной, как могло показаться, глядя на нее издали. И площадка, на которой оказались компаньоны, это подтверждала. Отсюда в сторону водопада тянулась довольно длинная и крайне неприятная на вид тропа. Мало того что она была узкой — ее явно вырубали в скале вручную, — местами это была и не тропа вовсе, а мостки, сооруженные из деревянных брусьев, лежащих на неизвестно как державшихся на скале опорах. А конечной целью маршрута являлся зев еще одной пещеры. Грузы туда — в эту пещеру — перетягивали с нижней площадки на веревках, для чего в начальном и конечном пунктах подъема были установлены две далеко выступающих над бездной деревянных стрелы.

— Просто, но разумно, — оценила инженерную мысль неведомой цивилизации Лиза. — Отдохнем полчаса?

— Час, — решил Рощин. — Нам всем нужен отдых, а тут и вода есть.

— А если не успеем до темноты? — засомневалась Мария.

— Значит, заночуем вон в той пещере, — указал подбородком вверх Рощин, — а сейчас всем отдыхать!

Есть не стали, экономя еду, но напились и отдохнули, так что на новый этап своего отчаянного марша вышли несколько приободрившись. Первым шел Рощин. Он нес на себе основной груз: рюкзак Марии, автомат, остатки мяса, литровую флягу с водой, секиру и «драконьи сувениры». За ним, связанные веревкой с приличным допуском, шли Мария — она несла обе куртки, свою и Лизину, автомат и три факела — и Лиза, которая несла только себя, меч и пистолет Марии. Возможно, меч стоило оставить, но Лиза упорно тащила его с собой, поскольку поди знай, как долго им еще предстоит странствовать в этом затерянном мире, а меч — это и оружие, и инструмент. Впрочем, не прошли они и трети пути, как она пожалела о своем решении. Самонадеянность — грех, и притом немалый. Лиза была уверена, что уж при ее-то чувстве пространства и координации, она могла бы прогуляться и по канату. Теоретически, возможно, все так и обстояло. Однако практически прогулка по узкой неровной тропе вдоль горного склона, где дует ветер, временами переходящий в порывистый, отнюдь не простое мероприятие. Даже для нее, тем более имея сломанные ребра и все прочее, что шло в комплекте.

Пот тек не переставая. По лицу, по спине, по груди. Фуфайка промокла насквозь. Но это только полдела. От напряжения у Лизы ныли ноги и болела спина. А в левом боку разгорался настоящий пожар. Но и это еще не конец ее бедам.

Сначала чуть не сорвался первопроходец Рощин. То ли ногу поставил неправильно, то ли потерял на мгновение равновесие. Удержался на тропе буквально чудом, но от пережитого мгновенного ужаса у Лизы схватило голову. У всего есть цена, у любви — тоже. И страх за любимого — одно из следствий этого простого, веками подтверждавшегося правила. Теперь в дополнение к прежним неприятностям у Лизы заболела голова, и не просто заболела, а как следует. То есть на ее излюбленный манер, когда от боли перестаешь соображать, и перед глазами встает багровая пелена. Увы, ни у нее, ни у Рощина не осталось ни одного «фантика» чудодейственного тюрдеевского порошка. Пришлось просто держаться, как приходилось уже пару раз в Африке и позже, на маленькой победоносной войне.

Потом в пропасть сверзилась Мария, но Лиза, как ни странно, среагировала мгновенно. Бездумно, автоматически, мало что соображая и чувствуя одну лишь боль, она уперлась ногами в тропу и натянула веревку, так что первой приняла на себя вес падающей женщины и не дала той утащить за собой Рощина. Марию, в конце концов, вытащили. Если честно, вытаскивал уже Рощин, но у Лизы от адреналина, хлынувшего в кровь, боль только усилилась, разлившись по всему телу. Тем не менее, сжав зубы и матерясь — то ли вслух, то ли про себя, — Лиза шла и шла, и, как ни странно, дошла. Она даже не поняла, что уже все, и собиралась идти дальше, но ее остановила Мария.

— Все, все! — обняла она Лизу. — Мы дошли!

— Тебе плохо? — встревоженно спросил Рощин, но Лиза ему не ответила.

Она опустилась на камень и попыталась свернуться калачиком, поджав ноги к груди. Ей что-то помешало. Оказалось, привязанный к спине меч.

— Снимите кто-нибудь! — попросила она не открывая глаз и провалилась в небытие.

* * *

Лиза очнулась уже на исходе дня, и, несмотря на то что чувствовала себя несколько лучше, идти дальше не могла. Кружилась голова, ноги были слабыми, руки дрожали.

«Да что за напасть такая!» — подумала она в раздражении, негодуя на свою слабость, стесняясь ее и презирая себя за все это разом.