Небесный остров

И взор проникновенный, руки требовательные. Подмигнул, предложил:

– Сбежать со мной не хочешь?

«Вот это натиск!» – пронеслось в голове у Нади.

Отстранилась, холодновато произнесла:

– Женя, я, кажется, соглашалась с вами (намеренно выделила) только потанцевать.

– Да понял я! – весело улыбнулся он. – Чтоб кавалеру своему досадить. Что ж, я не гордый.

– Вы чрезвычайно умны, – опустила глаза Надежда. – А кстати, почему мы с вами все время сталкиваемся? Может быть, вы за мной следите?

Он сделал зверское лицо:

– О, да! Я шел за тобой до гостиницы и узнал, где ты живешь. Караулил под окном. А вечером пробрался на катер, идущий на этот пляж, наблюдал за вами из трюма…

– Мы приехали на машине.

– Секретный агент опять прокололся!

– А чем вы, кстати, занимаетесь? – улыбнулась Надежда.

– Веду чрезвычайно скучную жизнь обывателя. Делаю свои фотографии, вечерами пью в ресторане одинокий коктейль… – явно заготовленной речью откликнулся он.

– Вы живете в Приморске? – продолжала пытать его Надя.

И осеклась.

Она, пусть с виду полностью отдавалась танцам и болтовне, а за Полуяновым наблюдать продолжала. И сейчас увидела: тот резво вскочил с места. Но в их с Женей сторону даже не взглянул – ринулся к выходу из кафе.

Надя не смогла сдержать дрожь.

– Не волнуйся – вернется, – снисходительно заметил Евгений.

А Надя увидела: в рядах прочих посетителей тоже царит оживление. Разговоры стали громче, народ встает из-за столов, многие спешат к выходу – в том числе парочка, что столь заинтересовала Диму.

– Что-то случилось? – предположила она.

В этот момент музыка смолкла.

В ночной тишине явственно донеслось завыванье сирены «Скорой».

А от столов шелестело: «Труп… Утонул!»

Надя побледнела. Евгений хладнокровно прокомментировал:

– Обычное дело. В Приморске за сезон минимум человек тридцать тонут.

– Прямо… на этом пляже утонул? – Надин голос против воли сел.

– Если хотите, я узнаю, – пообещал Евгений.

– Да нет, мне неинтересно, – непослушными губами пробормотала она.

И тут в кафе ворвался Полуянов. Наградил Евгения уничижительным взглядом. Швырнул на стол купюру. Схватил Надежду за руку. Велел:

– Пошли. Быстро.

– Спасибо за танец, Надя! – выкрикнул вслед новый знакомый.

Дима поморщился, но снова промолчал. И потянул ее, однако не в глубь пляжа, где мигали огоньки «Скорой помощи» и чернела толпа, а в обратную сторону, к пирсу. Лицо его было хмурым.

Надя поежилась от нехорошей догадки. Пробормотала:

– Кто утонул?

И Дима мрачно откликнулся:

– Он, дедок. Крамаренко.

* * *

– Дима. По-моему, все очень серьезно. – Хотя и лето, и даже печку Полуянов в машине включил, ее продолжала бить дрожь.

– Да уж, – сквозь зубы откликнулся журналист. – В несчастный случай я совсем не верю.

– И я не верю. Таких совпадений не бывает, – покачала головою Надежда.

– Я его тело, кстати, видел. На первый взгляд, никаких повреждений. И лицо такое… мирное.

Надя прижала к лицу ледяные ладони. Вот тебе и романтический вечер – они говорят о мертвом теле.

– Впрочем, – продолжал рассуждать Полуянов, – если ударить по голове, допустим, мешочком с песком, а потом за борт столкнуть – видимых повреждений не будет. А вскрытие – раз случай очевидный, утонул человек – делать не станут.

– Если смерть наступила не в больнице, вскрывать труп всегда положено, – возразила Надя.

– То в Москве. А у них, в Приморске, свои законы, – вздохнул Дмитрий. – Но, главное, по-моему, тут другое. Не как убили – а почему? У тебя есть идеи?

Надя предположила самое очевидное:

– Может быть, старик узнал, кто на самом деле стоял за штурвалом?

– Это первое, что приходит в голову. Но зачем он тогда позвал меня сюда? Показать хотел этого человека?

– Ага. Допустим, директора Института моря. Или его жену, – предположила Надя.

– Она, кстати, на водном мотоцикле гоняет лихо, – задумчиво произнес журналист. – Но какой смысл обязательно показывать? Не проще имя назвать?

– Логично, – кивнула Надя.

– И еще мне покоя не дает… Дед ведь сказал – со смерти девочки только все началось… Черт, как бы узнать: к чему он подобрался?

Задумчиво побарабанил пальцами по рулю и вдруг сказал:

– Слушай, а ведь ты мне помочь можешь.

– Как? – Она продолжала мерзнуть и обняла себя руками.

И Дима сказал.

– Ты с ума сошел, – опешила Надя. – Я не сумею!

Думала, тот сердиться начнет или хотя бы ее уговаривать – однако Полуянов спокойно произнес:

– Не сумеешь – придется самому. Хотя мне почему-то кажется, у тебя, симпатичной девушки, получилось бы лучше.

* * *

На следующий день

Жена директора Института моря – красотка, конечно, сумасшедшая. Зато секретарша оказалась абсолютный ее антипод. Пожилая, неухоженная, мрачная. На Полуянова немедленно налетела с упреками:

– Почему без звонка? Почему вообще не предупредили, что приезжаете?!

Журналист знал по опыту: обаятельными улыбками подобных грымз задабривать бесполезно, за шоколадку или духи не продадутся тем более. Потому принял не менее суровый вид и потребовал:

– Доложите Вадиму Андреевичу, что я в приемной.

– У него сейчас совещание, – пожала плечами церберша.

– Я подожду, пока оно закончится. – Дима уселся в кресло.