Небесный путь. Том 1 (СИ)

Внезапное появление еще одного участника еще больше удивило зрителей. Медведь тоже вопросительно глянул на парня. Толпа начала смеяться.

А вот Асгарду было не до смеха. Его тут же заприметила стража. И начала спускаться к первым рядам.

— Асгард! — зашипел Медведь, выпучив от злости глаза. — Ты почему еще здесь?!

— Я... — начал парень.

Но противный скрип прервал его.

Асгард невольно поднял голову вверх и охнул. Скрипел правый рычал, с помощь которого поднимали камень. Один из канатов, держащий его, был перерезан. Причем очень знакомым подчерком. Заостренный кончик каната болтался рядом с рычагом. Такой характерный надрез оставляет небольшой нож. Типа когтя, который украл у него Лавей, а потом вновь вернул.

Вновь заскрипели стропила. А потом одна из веревок с глухим звуком лопнула.

— Он сейчас упадет! — успел крикнул кто-то из толпы.

— Медведь! — бросился к здоровяку парень, потому что понимал — тот стоит ровно под камнем и если булыжник упадет, то...

— Прочь! — рявкнул Медведь и оттолкнул парня.

Тычок был такой силы, что Асгард полетел в сторону на добрых пять метров.

— Ме... — крикнул Асгард, больно ударившись.

Но не успел предупредить.

Еще одна веревка лопнула и камень ухнул вниз, прямо на здоровяка...

***

Все произошло за долю мгновения. Вот камень был вверху, почти под самым куполом, и вот он уже внизу, ровно на том месте, где еще секунду назад стоял Медведь.

Здоровяка не раздавило в лепешку, мощь тела сдержала натиск. Но полностью отразить удар не получилось. Камень победил плоть.

Медведя переломило словно дерево. Он лежал на песке, весь окровавленный, словно бы уменьшившийся в размерах, ноги неестественно повернуты в сторону. Еще дышал. Но с каждой секундой вздымания груди были все меньше и меньше. В глаза — ни капли страха, только сожаление. Белые словно присыпанные мукой губы пытаются что-то прошептать.

Асгард в немом холодном оцепенении смотрел на друга и не мог ничего сказать, ему казалось, что это его ударило камнем и он сейчас умирает. В какой-то миг взгляды Асгарда и Медведя даже сошлись, но лишь на мгновение. Здоровяк закатил глаза, не в силах сдержать боль.

А люди, вместо того, чтобы звать на помощь, принялись... смеяться. Вид исковерканной плоти рассмешил их. Толпа зубоскалила, тыкала пальцами, раскрывала рты в жутких гримасах и издавала разноголосье птичьего карканья и поросячьего визга, собачьего лая и индюшачьего кудахтанья.

На сцену выбежала Аттея и Лоуна. Они хотели помочь Медведю, но...

Асгард успел только раскрыть рот, чтобы закричать — предупредить об опасности. Опоздал. Рычаг — огромная деревянная балка, выточенная из дуба, тяжелая, подбитая для надежности и крепости железном, — сорвалась и ударила Аттею прямо по темечку. Звук получился глухой, жуткий, словно ударили по глиняному горшку.

Девушка тут же упала рядом, без чувств. И уже мертвая... Смерть ее была мгновенной.

Толпа загоготала еще громче.

— Горе-циркачи!

— Вот так номер!

— Насмешили!

— Толком ничего не могут, даже умереть достойно!

— Не пожалел, что заплатил два медяка!

Противный визгливый смех звучал отовсюду. Он кружил над Асгардом словно воронье, клевал его, причиняя боль.

А стража, остановленная внезапным происшествием, вновь двинула к нему, смыкая кольцо.

Где-то за кулисами закричал Рейн, злобно, с надрывом. Рядом с ним ойкнул Лавей. Он понял, что натворил и теперь искал момент, чтобы улизнуть. Уничтожить Асгарда не получилось, все пошло вкривь и вкось. И теперь клоун бежал, как трусливый пес.

Асгард вновь ощутил что-то подобное, что совсем недавно кипело в его душе. Вновь потеря близких людей, вновь смерть, следующая за ним по пятам, словно проклятье. И злость...

Злость, первобытная, неуправляемая, поднялась из самых глубин души Асгарда. Парень чувствовал, как красная волна захлестывает его, поглощает всего с ног до головы, погружая в какой-то мутный багровый туман, на самую глубину.

Асгард закричал, но не услышал собственного крика. В ушах гудело, словно парень нырнул на дно озера. Голову сдавило невидимым обручем. Перед глазами расплывались смеющиеся рожи зрителей, превратившиеся в звериные морды.

Они все смеялись над смертью здоровяка. Ни капли сожаления или ужаса. Смерть человека для них была всего лишь развлечением. Красный смех поднимался к куполу и обрушивался на Асгарда словно камнепад.

Волна ярости стала еще больше, выросла почти до самых небес, а ее мощь уже не знала границ. Не сдержать!

И тогда Асгард не выдержал.

Он выхватил из кармана нож-коготь и махнул им. Даже не подойдя к зрителям, находясь в метрах десяти от них, он тем не менее одним росчерком убил сразу четверых. Не лезвием, он бы не достало до людей, но потоком силы, которую смог схватить каким-то неведомым способом.

Упругая красная волна, бросившаяся от взмаха, в мгновение ока разрослась до невероятных размеров и смела людей. Послышались крики и сдавленные стоны.

Цветок ярости довольно закивал — да, хорошо, так и надо, продолжай.

И Асгард продолжил.