Небесный суд

— Если хочешь, можешь остановиться в комнатах хосписа в задней части дома, — произнес священник, обращаясь к Гарри. — Они не слишком шикарные. Но для такой странной компании, как твоя, вполне сгодятся. Это избавит тебя от лишних вопросов. А их тебе непременно задали бы, попытайся ты получить комнату в гостинице или на каком-нибудь постоялом дворе.

Священник направился к выходу, но Гарри остановил его.

— Нам тут нужно кое с кем встретиться, ваше преподобие. — Он развернул листок бумаги и показал собеседнику рисунок, сделанный Оливером на яхте. — Этот человек занимает важное место среди грасперов и связан с комитетом горняков. У него был срок в несколько лет.

Священник уселся на высокое каменное сиденье, которое сохранилось еще с круговистских времен, и задумался. В эти мгновение он напоминал монарха из древних эпох Шакалии или старого пророка, собравшегося вынести свой суровый приговор.

— Ты напрасно проделал такой огромный путь, Гарольд. Мне знаком человек с такими шрамами. Он мертв. Я сам похоронил его.

— Не может быть!

— Официально было объявлено, что в руднике произошел обвал. Я на своем веку повидал немало тех, кто был изувечен в подобных обвалах, и то, что от него осталось, было не очень-то на обвал похоже. Я бы сказал, что скорее всего твоего горняка кто-то сбросил в очень глубокую шахту. Его хоронили в закрытом гробу, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Он состоял в комитете горняков, — повторил Гарри. — Был старостой! Когда я в последний раз был в этих местах, горняки просто отказались бы выходить на работу до тех пор, пока полицейские не найдут убийцу.

— Верно, — согласился священник. — Это было пять лет назад. Но с тех пор в Шэдоуклоке многое изменилось. Под тремя холмами произошло немало обвалов и взрывов газа. Они унесли жизни многих известных горняков, в основном активистов рабочего комитета.

— И комитет ничего не сделал по этому поводу? Вы ничего не сделали?

— Я старый, уставший от жизни человек, Гарольд. В хороший день я могу сесть в повозку и проехаться по моему приходу. А комитет горняков давно уже здесь ничего не значит. Его лучшие дни, как и мои, давно прошли.

— Губернатор за завтраком не может и вареное яйцо разбить без помощи лакея. Что же, о Великий Круг, произошло здесь за время моего отсутствия?

— Комитет сам развалился изнутри, Гарольд. К этому, наверное, приложил руку и губернатор. Или это действительно так, или он просто не туда смотрит. У человека, которого ты ищешь, есть сын. Я попрошу его завтра придти сюда. Ты сможешь задать ему все интересующие тебя вопросы.

— А что думает о происходящем Анна? — поинтересовался Гарри.

— Ее больше нет, Гарольд. Пару лет назад она отправилась в вечные странствия по Кругу, — ответил священник. — Возраст, как ты понимаешь. Я сам похоронил ее. За ней вскоре последовали Элизабет и остальные девочки. Они устали стряхивать с одежды рудничную пыль, устали от вечного дыма и от всей этой жизни.

С этими словами священник вышел, чтобы проверить приготовленные для гостей комнаты в задней части дома. Посмотрев на Гарри, Оливер заметил, что тот выглядит бледным и усталым. Судя по всему, он предполагал встретить здесь совсем другой прием. Старик сильно изменился и явно сдал за последние годы.

— Ты шантажируешь мягкотелого священника тем, что можешь заявить властям о его занятиях контрабандой? — спросил Стимсвайп.

— В свое время он действительно знал в этом толк, — ответил Гарри. — Это был еще тот хитрый лис. Он часто, как никто другой в истории Небесного Суда, давал приют охотникам на волков.

— Чем же все-таки городской викарий привлек к себе внимание Небесного Суда? — поинтересовался Оливер.

— Наше внимание привлек не священник, — признался Гарри, — а кто-то совсем другой. Но я смею утверждать, что тот человек уже давно мертв. Ну что, пойдем разгружать вещи!

Церковь располагалась на одной из узких улочек, прилепившихся к склону холма. Оливер сидел возле окна и, следуя советам Гарри Стейва, осторожно чистил абордажный пистолет. При этом он вполглаза наблюдал за просыпающимся городом. Тремя этажами ниже по улице устало шагали возвращающиеся с ночной смены горняки — толпа грасперов в грязных гуттаперчевых накидках и газовых масках-капюшонах. Из стороны в сторону мерно покачивались трубки дыхательных фильтров, похожие на слоновьи хоботы. В принципе грасперы могли обходиться в рудниках и без дополнительных средств защиты — ведь они привыкли обитать в своих подземных норах-городах. Однако прямой контакт с газом вызывал ожоги даже у них, и поэтому они спускались под землю в лифтах, одетые в защитные костюмы, и трудились, обливаясь потом, чтобы добыть для Шакалии бесценный летучий газ.

Где-то в этом задымленном, припорошенном рудничной пылью городе таились ответы на вопрос, почему родственники Оливера были убиты в Хандред-Локс. Почему его имя появилось на плакатах, развешанных в полицейских участках. Почему за его поимку назначена награда. Почему его объявили виновным в преступлениях, которые он не совершал.