Небесный Триллиум

Харамис! Харамис, моя единственная любовь… поговори со мной.

— Рассвет… Скажите, что он еще не наступил! — Она с трудом поднялась на импровизированной соломенной постели.

Рядом с ней на коленях стояла королева Джири и вытирала ей лоб влажным платком. За ее спиной стояла бесстрастная синдона-утешительница с тазом. Небо в окне виллы было затянуто бледными розовато-лиловыми облаками.

— Их убьют на рассвете! — закричала Харамис. — Помогите мне встать…

— Успокойся, милая! — Королева Галанара обняла ее за плечи. — До восхода солнца еще полчаса. Эта… эта странная прислужница рассказала нам о нависшей над твоими сестрами опасности. Она также сказала, что тебе нужно поспать как можно дольше, чтобы восстановить силы, если ты хочешь их спасти.

Великая Волшебница успокоилась.

— Полчаса. Да. Этого вполне достаточно.

Она медленно села и повернулась к синдоне:

— Принеси мой плащ.

Когда синдона вышла, Харамис выпила немного предложенного Джири вина.

— Где остальные правители?

— Другая статуя отвела их к виадуку на противоположной стороне дороги, — ответила королева, — объяснив, что доставит их целыми и невредимыми в родные страны. Я решила остаться с тобой, хотя эта статуя-няня попыталась мне помешать. Она сказала, что когда грязевой поток захлестнет Брандобу, возникнет гигантская приливная волна, которая смоет виллу и части Брандобы, еще не погребенные под слоем грязи. Это правда?

Харамис провела трясущейся рукой по лбу:

— Произойдут страшные события… если я не смогу их предотвратить.

Джири выпрямилась и спокойно посмотрела на Волшебницу:

— А ты сможешь?

«Сказать ей? — задумалась Харамис — Сказать, что не только Брандоба, но и весь мир стоит на грани разрушения?»

Ее пальцы коснулись висевшего на шее талисмана. Крылья Диска были расправлены, а капля янтаря с окаменелым Черным Триллиумом внутри пульсировала в унисон с ее сердцем.

«Святой Цветок, дай мне совет. Если я отдам третью часть Скипетра, он, возможно, предотвратит окончательную утрату равновесия. Он, несомненно, сможет повернуть вспять потоки грязи. Неужели мне уготовано судьбой подчиниться Звезде? Черный Триллиум, я должна поступить именно так?»

Но цветок внутри янтаря, как всегда, промолчал, и она побоялась вновь задать вопрос талисману.

Полными слез глазами Харамис посмотрела на стоявшую рядом с ней на коленях пожилую женщину. На добром лице королевы она увидела грустную улыбку вечно живой надежды. Глядя сквозь слезы на эту улыбку, Харамис вспомнила другую, давно умершую женщину, которая вручила ей и ее сестрам амулеты, которая послала их на поиски талисманов, которая в конце жизни передала Харамис свой драгоценный плащ.

Не теряй самообладания, дочь Триллиума.

— Бина? — прошептала удивленно Харамис.

Белая Дама, которая была крестной Лепестков Животворящего Триллиума, сказала:

Годы приходят и быстро уходят. Вознесшийся высоко может упасть, дорогое сердцу может быть утрачено, спрятанное может быть обнаружено. И тем не менее я говорю тебе, что все закончится хорошо. Верь в это, дочь моя! Помни последние слова Великого Волшебника Небес. Помни…

Харамис смахнула слезы. Королева Джири встревожено смотрела на нее. Синдона-утешительница с белым плащом в руках спросила:

— Волшебница, с вами все в порядке?

— Да, — ответила она. — Помоги мне встать.

Джири и синдона помогли ей подняться. Харамис накинула плащ и повернулась к живой статуе:

— Немедленно проводи эту добрую женщину в Галанар.

Она поцеловала Джири в щеку.

— Дорогой друг, — сказала она, — что бы со мной ни случилось, можешь быть уверена, что скоро твоему народу понадобится вся твоя мудрость, все твое мужество. Не подведи его. Если Триуну будет угодно, скоро я помогу тебе. Прощай.

Харамис сжала талисман и исчезла.

— Что она имела в виду? — спросила Джири у синдоны.

Впервые она действительно выглядела напуганной.

— Она имела в виду, что настало время, когда Небесный Триллиум должен расцвести над небом, — ответила живая статуя, — но только Владыкам Воздуха известно, что может вызвать это событие. Ступайте за мной, королева, я провожу вас к семье и верным подданным. То, что спрятано, со временем будет обнаружено.

Глава 30

Лязг и грохот возвестили о том, что наружная дверь императорской тюрьмы открылась. Королева Анигель проснулась, медленно открыла глаза и зевнула.

— Друзья мои, — сказала она, — уже наступил рассвет?

— Боюсь, что так, — тихо произнес король Ледавардис.

Все они были прикованы к стене и сидели на кучах вонючей соломы. Под самым потолком камеры для пыток были узкие амбразуры, сквозь которые виднелись тусклые лиловые облака.

Анигель выпрямилась и попыталась очистить и привести в порядок рваное платье.

— Тогда нам следует попытаться умереть достойно… Я жалею только о том, что Кади и меня лишили наших янтарных амулетов. Святой Цветок, быть может, вернул бы мне хоть какую-нибудь храбрость.

— Не говоря уже о том, что он помог бы нам избавиться от кандалов, — насмешливо добавила Кадия. — Ну что, следует, по крайней мере, утешиться тем, что мы страдали не напрасно.

Голубые глаза Анигель словно увидели нечто приятное и успокаивающее.