Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

Теперь же, зная, что все же он был человек и, следовательно, не чужд греха, остановимся в своем слове похвалы. Он не любил многоречия и тем более похвал. Вместо того помолимся, братие, чтобы уготованный венец правды для праведника увенчал и главу раба Божия Даниила, чтобы Господь водворил его «в место светло, в место покойно, идеже еси праведнии пребывают». Аминь.

(Из «Московских церковных ведомостей» за 1884 г.)

Не прославленные Церковью подвижники

«Спасена будет вся земля!» Об Иване Яковлевиче Корейше

Иван Корейша родился в 1783 году в семье священника села Инькова Смоленской губернии Поречского уезда Якова Корейши, поступившего в духовное звание из дворян.

Начало

Еще ребенком Иван отличался кротостью характера и любознательностью. В десятилетнем возрасте он был развит настолько, что его приняли во второй класс уездного училища, А в 1796 году он был переведен в Смоленскую духовную семинарию, где давно учились его старшие братья Павел и Гавриил.

Наставники и товарищи любили и ценили Ивана за правдивость и добродушие, а больше всего – за основательность суждений. По успехам в обучении Иван всегда занимал одно из первых мест. Он с особенным прилежанием занимался богословием и толкованием Священного Писания, изучал греческий и латинский языки.

Несмотря на расположение к нему товарищей, Иван ни с кем особенно не сходился, а в свободное от занятий время занимался чтением святых отцов. За любовь к уединению юноша заслужил прозвище Анахорет.

Из семинарии Иван вышел с отличным аттестатом по наукам и поведению.

После этого он пробыл два года учителем Поречского училища, где сблизился с руководителем его старших братьев протоиереем Успенским. Беседы с маститым священником, совместные молитвы и чтение Слова Божия содействовали укреплению нравственных сил Ивана.

Вскоре он решил отправиться на богомолье к соловецким чудотворцам и в Киево-Печерскую лавру.

Решение оставить мир

Иван жил, как бы прислушиваясь к чему-то. Внимал тому, чего окружающие понять не могли.

Не простившись ни с кем из родных и не имея ни гроша в кармане, Иван в мае 1806 года вышел из Поречья. В конце сентября того же года он прибыл в Соловецкую обитель. Уединение и тамошняя строгая иноческая жизнь пришлись Ивану по душе настолько, что он решил было остаться на Соловках иноком. Однако, вспомнив обет паломничества к киевским святыням, отправился к ним в июне 1807 года.

На обратном пути, недалеко от Могилева, Иван простудился и опасно заболел. Находясь шесть недель в горячке, он дал обет, не заходя домой, посетить пустынь преподобного Нила Столобенского в Тверской губернии.

Придя в пустынь в сентябре 1808 года, Иван снова заболел – сказались тяготы дороги. Исцелился же странник от болезней, когда попросил отнести его на руках и приложить к мощам преподобного Нила.

Возблагодарив преподобного за исцеление, Иван окончательно решил оставить мир.

Квартирная хозяйка удивилась, видя Ивана исцеленным.

А Иван сказал:

– Да! Нынче несли меня на руках и в церкви усадили, а через пятьдесят три года опять понесут. И тогда-то в церкви уложат.

Эти слова стали первым пророчеством, которое услышали от Ивана окружающие.

Позднее, гостя у Нило-Столобенского настоятеля, Иван примирил братию, пребывавшую в смущении в связи с дележом пожертвований. Настоятель, не вникнув в суть, стал обвинять казначея обители, заведовавшего дележом.

Иван вступился за правого и сказал:

– Судите не по лицу. А сотворите правый суд и позовите Андрея!

Призванный иеродьякон покаялся и подвергся епитимии.

После этого случая уважение настоятеля и иноков обители к Ивану не имело границ.

В 1809 году Ивана отыскала сестра Параскева и упросила отправился на родину.

Опять на родине

Вернувшись в Смоленск, Иван поселился в баньке-келье и начал наставлять приходивших к нему посредством премудрого юродства.

Это был юродивый, сознательно выбравший путь общения с многообразной разнородной массой и наставления людей на путь истинный.

Даже среди блаженных Иван выделяется необычностью подвига, какой-то его особой, если говорить светским языком, романтической высотой. Недаром Иван Яковлевич подписывался загадочно: «Студент холодных вод». И вообще говорил стилем высоким, чуть ли не поэтическим…

Жители Смоленска, привыкшие видеть в Иване праведника, считали его безумие мнимым.

Важно привести такое свидетельство. Гораздо позже, когда слава о юродивом Христа ради распространилась по всей России, у святителя Филарета, митрополита Московского, спросили, какого он мнения об Иване Яковлевиче Корейше.

Святитель отвечал, что знает об Иване Яковлевиче много хорошего.

– А можно ли просить его о молитве? – спросили у святителя.

Святитель ответил:

– Почему же нет?

Из такого ответа становится ясно, что митрополит считал Ивана Яковлевича юродивым Христа ради, а не настоящим умалишенным.