Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

Жители Смоленска очень скоро стали надоедать Ивану Яковлевичу, являясь к нему с разными житейскими дрязгами, не стоившими серьезного внимания. Поэтому блаженный на дверях баньки наклеил объявление, чтобы всякий желающий видеть его и пользоваться его беседой входил к нему не иначе как вползая на коленях. И многие, холя свою гордыню (под видом нежелания рвать и портить одежду), предпочли оставить Ивана Яковлевича в покое.

Почти каждое утро слышно было юродивого Ивана, поющего в своем убогом помещении:

Господи, кто обитает
В светлом доме выше звезд,
Кто с Тобою населяет
Верх священных горних мест?
Тот, кто ходит непорочно,
Правду повсегда творит
И нелестным сердцем точно,
Как языком, говорит.
Кто устами льстить не знает,
Ближним не наносит бед,
Хитрых сетей не сплетает,
Чтобы в них увяз сосед.
Презирает всех лукавых,
Хвалит Вышнего рабов
И пред Ним душою правых
Держится присяжных слов.
В лихву дать сребра стыдится,
Мзды с невинных не берет…
Кто на свете жить так тщится,
Тот вовеки не падет.

В лесах

Но, видимо, и скрываясь от стихий мира покровом блаженного юродства, Иван Яковлевич не нашел уединения. Со временем он перешел жить в леса на границе Смоленского и Дорогобужского уездов в построенный им самим шалаш.

Спал он на земле, одевался зимой и летом одинаково – в белую холщовую рубаху; даже в сильные морозы не обувался. Питался Иван Яковлевич хлебом, который ему приносили ежедневно; зимой смачивал его снегом, а летом – водой из родника.

Когда в округе кто-нибудь из селян заболевал, Иван Яковлевич являлся, не будучи зван, и предрекал благополучный или печальный исход болезни. Безошибочные предсказания прославили его в округе.

Часто он, извещенный свыше и незванный людьми, являлся в семьи, которые посетила смерть близких, и принимался за чтение заупокойной псалтири. А после похорон уходил, не дожидаясь благодарности и платы.

Слышав много рассказов о жизни и личности Ивана Яковлевича, некоторые из соседних помещиков искали случая встретиться с ним. Но юродивый избегал любопытствующих, а являлся только к тем, кто действительно в нем нуждался.

Замечательно, что Иван Яковлевич часто отвечал не на вопрос, а на мысль приходившего к нему.

Зимой 1811 года Иван Яковлевич отвечал всем приходящим к нему и жалующимся на стужу:

– Подождите год-годик, и жарко будет, и мерзнуть станете.

Так и случилось. 1812 год принес страшную войну с Наполеоном.

Перед войной произошла история, которая оказалась очень важной для течения жизни юродивого.

Один из соседних помещиков, собираясь выдать дочь замуж за офицера полка, квартировавшего в Духовщинском уезде, обратился к Ивану Яковлевичу с вопросом, будет ли дочь счастлива замужем.

Иван Яковлевич ответил:

– Дурно с арестантом в Сибири – вор вором и будет.

И, повернувшись, ушел восвояси.

Помещик отказал жениху.

А тот в отместку за совет юродивого, отыскав его в лесу, жестоко избил палкой.

Предсказание Ивана Яковлевича сбылось в точности. После войны 1812 года избивший его в лесу офицер попал под суд за кражу казенных денег в бытность казначеем. За это его сослали в Сибирь, предварительно лишив всех чинов и прав состояния. Бывшая его невеста, скомпрометированная перед жителями Смоленска поступком вельможи, замуж идти ни за кого не решилась, а поступила в монастырь, где впоследствии была игуменьей и до самой смерти поддерживала переписку с Иваном Яковлевичем.

Но вернемся к печальному событию – избиению Ивана Яковлевича. Тогда его, изуродованного и окровавленного, нашли в лесу односельчане и, сжалившись, отвезли в Смоленскую городскую больницу. Там юродивый пролежал четыре месяца и выписался в тот самый день, когда в город вошли французские войска.

Гроза 1812 года

О жизни Ивана Яковлевича во время французской оккупации не осталось почти никаких свидетельств. Только то, что подвижник, уже воспринявший на себя Христа ради юродство, обличал вражеских солдат на улицах города за их злодеяния.

Когда же началось паническое бегство французских войск обратно через Смоленск, Иван Яковлевич с одинаковой заботливостью старался отогреть полузамерзших русских и оледеневших французов. Он сам перевязывал целые партии проходивших раненых и ежедневно носил еду скрывавшимся в лесах жителям.

Несколько раз юродивый попадал в плен к врагу. Но всякий раз бежал благодаря оплошности часовых и хорошему знанию местности.