Неблизкие

Губы смыкаются в тонкую линию, скулы начинают ходить ходуном.

— Угрожаешь?

— Ну, я же Маг. А магия бывает как белой, так и чёрной. Еще раз увижу тебя рядом с Лизой, моя черная тебе не понравится. Усёк?

Сцепив зубы, Бакеев разворачивается и сбегает вниз по ступеням.

Я откидываю голову назад, чтобы сделать несколько глубоких вздохов. Ребра с правой стороны ноют, во рту привкус крови. Ощупываю щеку языком. Разбил таки, сука, губу.

Отдышавшись, захожу обратно в квартиру. Поднимаю валяющийся на полу букет и заглядываю в спальню.

Лиза сидит под покрывалом, обхватив свои ноги руками и опустив на них голову. Часто дышит и дрожит.

— Лиз, — присаживаюсь на край кровати.

Она тут же вскидывает голову.

— Максим… — дрожит её подбородок.

Бледная такая, потерянная.

Ребра сводит от одного взгляда на неё.

Скинув ботинки, забираюсь к ней под покрывало и сгребаю под себя. Лизу от этого будто прорывает. Всхлипнув, собирает мою футболку в кулаки и прячется на шее. Сотрясается от рыданий.

Лихорадочно глажу по спине.

— Тебе нельзя плакать, Лиз, — губами утыкаюсь в висок, чувствуя, как и самого потряхивает не меньше.

— Я не знала, что это был он, — рвано оправдывается, — Ты же позвонил. Я и открыла дверь, а он как набросился на меня. Я сразу поняла, что это не ты. Но он не пускал и….

— Тш-ш-ш, всё хорошо, — успокаиваю, прижимая её к себе.

Желание навалять этому придурку еще раз вспыхивает с новой силой. Ну как так блядь можно?

— Я не хотела. Я не стала бы.

— Я знаю — знаю, — усаживаю её на себя.

На Лизе только трусики, даже лифчика нет.

— Иди ко мне, — обхватив её лицо, целую влажные щеки, — Лизка, перестань. В слезах вся.

— Ты не злишься? — размазывает слезы и зажмурив глаза, стаскивает с себя повязку.

Веки покраснели, опухли.

Вот мудило. Просто так ему это с рук не сойдёт.

— На тебя — нет. Не плачь, — целую в мокрые ресницы. — Смотри, что у меня для тебя есть.

Тянусь и подхватив букет, протягиваю ей.

Сейчас вечер, за окном закат, глаза сильно резать не должно.

Лиза открывает их и несколько раз моргнув, утыкается растерянным взглядом в цветы.

— Гипсофилы? — расплываются её губы в легкой улыбке.

— Да. Нравятся?

— Очень.

Поднимает на меня глаза и тут же хмурится.

— У тебя кровь, — трогает пальцами мою бровь, а потом губы.

— Мелочи, — поймав её ладонь, целую внутреннюю сторону.

Убью за неё. Если хотя бы одна мразь обидит, закопаю.

— Сережа этого так не оставит, — вздыхает убито.

— Оставит. Не бойся. Он знает как это, когда дерьмо всплывает наружу. Ему этого не захочется.

— Уверен?

— Ну, если у него есть голова на плечах, то да.

Кивнув, она снова смотрит на меня во все глаза.

— Ты такой красивый, Макс, — смущенно шепчет. — Первый раз вижу тебя вот так, не в темноте.

— Сильно нравлюсь? — усмехаюсь, сам, как дурной, разглядывая её черты лица.

И правда ведь впервые не при тусклом свете компьютеров.

Под ложечкой стягивает, щекочет и как будто разбухает что — то, когда наши взгляды встречаются.

— Не-а, совсем капельку, — смеётся стесняшка.

— Ну, тогда давай я продемонстрирую тебе все свои умения, — под тихий визг, опрокидываю Лизу на спину и нависаю сверху.

Ни в какой ресторан мы конечно, не идем. Нас в принципе и приготовление ужина в четыре руки устраивает. Особенно, когда теперь Лизу можно затрахать прямо на кухонном столе.

И всё у нас отлично.

Пока утром не приезжает её мать.

29. Лиза

— Ну, поздравляю вас, Лиза, вы справились!

Доктор жмет мою руку, пока у меня внутри трясет каждую клеточку от счастья.

Мне больше не нужно носить повязку!

— Но учтите, что риск отторжения остается на протяжении года, — говорит строго, переводя взгляд с меня на маму и обратно, — Не нервничать, стараться не болеть, поддерживать чистоту в доме, чтобы было меньше пыли, принимать витамины и продолжать капать глаза. Минимизируйте стресс. Никаких слез. Если в учебе что — то не будет получаться, ничего, догоните позже. Для вас сейчас главное восстановиться. И, конечно, никаких физических упражнений. Особенно, нельзя поднимать тяжелое.

— Да — да, я помню.

Я всё это знаю на зубок. Выучила еще перед операцией. Себя нужно беречь и тогда трансплантаты приживутся.

— Вот и отлично. Первое время вам нельзя писать и читать. Сильно напрягать зрение противопоказано.

— Конечно. Я буду записывать лекции на диктофон.

— Как вариант. Ну всё тогда. Увидимся с вами через месяц. Только запишитесь заранее.

— Обязательно.

Мама задаёт врачу еще несколько вопросов, а потом мы с ней выходим из кабинета.

Так как внутри было тускло, от яркого света в коридоре я моментально щурюсь. Но это не мешает мне найти глазами сидящего в кресле Максима. Он, заметив нас, тут же встаёт, и мы встречаемся взглядами.

Не могу не улыбаться. Просто не в состоянии. Макс, пристально глядя мне в глаза, подходит к нам.

— Я же говорил, что ты красивая, — выдаёт прямо при родителях.

Борис, что подошел следом, смеётся и прижимает меня к себе.

— Поздравляю, Лиза. И Максим прав, ты очень красивая девочка.

Прикусив губу, стараюсь не выдать того, что на самом деле происходит внутри меня.