Небо без нас

Дельный молчал. Я ожидал от него помощи, но видимо он выдал мне весь кредит.

– Решено? Да?! – Ярость разгоралась в груди, молоточки застучали в ушах. Идиот, надо было валить их на Ферме, а потом валить самому! Застрелить падлу-урку! Или ножом порезать!

Кого тут винить кроме себя? А что сейчас? В карманах жгуты и индивидуальные перевязочные пакеты. Из оружия – булавка.

– Чес, ты слово дал, я вас на Топи провожу, а ты меня отпускаешь. Или твое слово – звук пустой? – я сплюнул на рогозу. – Тогда стреляй сразу.

Чес отстранил Дельного, размахнулся и залепил оплеуху. Голова Унылого дернулась.

– Трепло тупое, – заявил Чес, – а ты не психуй. Я свое слово всегда держу. Клянусь. Сказал, отпущу, так и будет. Но берцы снимай.

– Угу, уже разогнался, – сказал я смело.

Я резко повернулся и нырнул в просвет рогозы. Хотя, какая разница, камыш он и везде камыш. Только высокий, зараза. Это я так, про рогозу и тростник понты колотил, показывая, что нужен. Да, тут в расход пустить человека за милую душу. И костей не найдут, потопят тело и гуляй потом смело.

От такого поворота сердце накалилось до предела. Я раньше себя уговаривал, что отпустят. Самообман. Самые тяжелые душевные травмы мы причиняем себе сами, своими же мечтаниями и фантазиями.

Теперь придется изображать из себя сталкера, который знает болота. Я успел далеко уйти, когда за спиной послышалась ругань моих подельников. Будь они неладны!

Зашуршал камыш, что-то большое, как бегемот, неслось, плюхая по воде.

– Эй, я сейчас стрельну! Берцы снимай! – Унылый. Кто ж ему дал такую кличку четкую! Не в бровь, а сразу в глаз, потом в пах и по затылку!

Я отмахнулся, выбирая, куда поставить ногу, ускорился, заприметив чистый участок. Унылый попытался обойти меня, наверное, хотел потыкать ружьем в живот.

Зря. Упругая поверхность провалилась под ним, сразу же всосав его до пояса. Он занервничал, запаниковал и начал пытаться вылезти на твердый участок. Получилось только хуже! Он провалился уже глубже, по грудь, открыл рот, чтобы закричать. Бульк, и набрал воды по самое «не хочу». Я впервые лицезрел, чтобы так сильно засасывали Топи! Как живое ненасытное существо, они просто втягивали Унылого.

– Хватай! – крикнул сзади урка. Я так и сделал. Нагнулся, схватил за цевье ружья, которое не выпускал Унылый. Брызги, вода с горьковатым привкусом. Я потянул, напрягая мышцы.

– Эххх! – вырвалось у меня.

Унылый вынырнул, забился как пойманная рыбина.

– Стой! Успокойся! – прикрикнул я на него.

Он затих с расширенными от ужаса глазами. Дельный и Чес подошли, именно подошли. Ну да, зачем спешить, вдруг не топь, а простая аномалия. Аномалия, которая может убить.

– Пощупай ногами, – произнес я. Ружье мы держали вдвоем.

Унылый так и сделал. Нащупал что-то твердое, встал. Вода ему доходила до груди.

– Это не топь, просто глубоко, – объяснил я и потянул за ружье. Заряженное ружье.

– Помогу, – сказал Дельный и взялся за цевье.

Через минуту мокрый Унылый был выловлен.

– Отдай, – приказал Дельный, не отпуская ружье. Мы так и застыли. Чес щелкнул затвором, намекнул:

– Я все цинкую, дезертирчик. Бросай ствол, не дури.

Что делать? Может стрельнуть? Довернуть резко ружье. Упереть ствол в голову Унылого и бабах!

Я отпустил, развел руки, показывая, что и мысли плохой не было. Мы подхватили его под мышки и подволокли к островку. Твердая суша вместила здоровых мужиков.

Унылого рвало. Болотная вода с запахом погнившей тины вырвалась из него струей. Весь мокрый, он стоял на четвереньках, и еще дождь усиливался, теперь он падал крупными каплями.

Самое странное, он потянулся не к ружью, которое перекочевало к Дельному, а в карман штанов. Достал тетрадь, завернутую в кулек, стряхнул влагу и спрятал за пазуху. Я онемел, вот это творческий человек, бережет свои рисунки больше своего здоровья.

– Унылый, ты просто гонишь! – крикнул Чес. Он собирался наорать на грузного, но снова вмешался торговец.

– Не кричи. Нас преследуют.

– Да ты заколебал меня своей притыренностью! Ни один наемник сюда не сунется! Фризов уже нет! Борзого нет! Зачем ему за нами прыгать по радиоактивной воде?!

– Не ори, – сказал Дельный и провел рукой по волосам. Они легли назад, открывая широкий лоб.

– Тля, вы меня, ботва, заколебали. Станьте возле Унылого. А ты так и стой, на карачках!

Чес взъярился, провел пальцами по уголкам рта. Вскочил на спину Унылого, от чего тот крякнул, но не упал. Страшно уронить урку.

– Ну, чего стоите? Сейчас проверим, кто там нас преследует! Психов всех Зона убила! – нервничал Чес.

Дельный кивнул, и я решил – это верно, пусть лучше Чес выглядывает из камышей, чем снова меня заставят. Хотя нет, уже не посмеют.

Он оперся на нас, поставил грязные кроссовки в сомкнутые в замок руки. Хорошо, что он самый заморышный из нас!

– Выше! Тут этот камыш высокий, как Кузьма, – проворчал он. Мы держали его несколько минут.

– Ну, – выдохнул я.

– Не нукай, – ответил самоучка-эквилибрист, – нет никого!

– Еще выше, – проворчал Дельный, и мы приподняли урку.

– Все чисто!!! – крикнул он и захохотал. – Вы тупые! Ту…

Он заткнулся, будто рот ему заклеили скотчем.