Небо для любимой

— Мириам, послушай! Да перестань ты вырываться, никто не собирается тебе причинять вреда. Я… — Он внезапно замолчал. А когда заговорил, его голос был хриплым. — Я никогда не подниму на тебя руку и не сделаю ничего такого, что причинит тебе боль. Ты меня слышишь?

Мириам часто-часто заморгала. Она готова была защищаться, когда ее обижали, нападать, когда на нее нападали. А что происходило сейчас? Джереми капитулировал? Или их война была плодом ее возбужденного воображения?

Она растерялась.

— Джереми, я… — Она не знала, что сказать. Его признание поразило ее в. самое сердце.

Он отпустил ее и большим пальцем нежно провел по щеке. Мириам показалось, что она перенеслась в далекое детство, где ее оберегали и любили.

Где ничего не требовали взамен.

— Извини меня, — сказал Джереми, — я вел себя глупо. Ты права, я был зол. И сорвал свою злость на тебе. Мне ни в коем случае не стоило этого делать, но я не сдержался. Извини. А еще я тебя очень сильно ревновал.

— Что?

Мириам не договорила. Восклицание вырвалось самопроизвольно.

— Ревновал? — переспросила она шепотом.

— Да. А разве такого не может быть?

Она подняла лицо, и глаза мужчины и женщины встретились.

Так непривычно было смотреть мужчине в глаза. Мириам искала в них подвоха, обмана, лжи, но не находила. Джереми не отводил взгляда.

— Наверное, может, — еще тише прошептала она.

Его губы дрогнули.

— Мириам, ты даже не представляешь, до какой степени ты сейчас ранима. Ты мне напоминаешь маленького котенка, который пытается оцарапать обидчика, но его коготки еще слабы. Не надо, не отталкивай меня. Позволь защитить.

Это было очень трудно — выслушивать его. Мириам прятала свои чувства как можно дальше, она делала все, чтобы стать хотя бы на капельку самостоятельной. Она пыталась учиться на своих ошибках, честно пыталась. Но сейчас она не думала, что совершает ошибку. Мириам поверила стоящему перед ней мужчине. Мириам поверила Джереми.

Она устала бояться. Одиночество пугало ее. И ее тянуло к Джереми. Разве она не вспоминала его прикосновения? Его поцелуи? Разве она не задерживала взгляд на его фигуре? И в те минуты, когда он был рядом, страх перед мужем отступал, наваждение пропадало. Власть Дэвида больше на нее не распространялась.

Пальцы Мириам опустились на крупную ладонь Джереми.

— Я не знаю… — неуверенно прошептала она, — мне страшно.

Он ласково улыбнулся.

— Но чего ты боишься? Скажи, и я помогу тебе. Я не хочу, чтобы ты страдала.

— Я боюсь себя, боюсь перемен в жизни, боюсь новых ощущений. Не надо смеяться. Не все женщины сильные и смелые.

— И слава Богу. Если бы все женщины были сильными и смелыми, то что оставалось бы нам, мужчинам? — Джереми тоже перешел на шепот. — Мне нравится твоя беззащитность, твоя женственность. Мне нравится, что ты нуждаешься в защите и заботе.

Мириам хотела опустить голову, было невыносимо смотреть ему в глаза, но рука Джереми не позволила.

— Нет, не прячь взгляда. Мне только начало казаться, что ты становишься чуточку ближе.

Она подняла голову, как он и просил. Взгляд Джереми изменился. Его глаза потемнели. И через одежду Мириам почувствовала исходивший от него жар.

Он сжал ее ладошки.

— Я хочу, чтобы страх раз и навсегда ушел из твоей жизни. Я хочу видеть твою улыбку, и как можно чаще. Я хочу знать, что ты счастлива. Я хочу сделать тебя счастливой.

Его слова обещали сказку, обещали избавление от старого кошмара. Они были столь желанны, что казались нереальными.

Пока Мириам размышляла над его словами, Джереми прошептал:

— Дай мне шанс.

У нее закружилась голова. Она не могла знать, что он прочел в ее глазах, но только он приглушенно застонал и уткнулся губами в ее волосы. Его руки нежно гладили ее ладони. Мириам дрожала. Ей не хотелось думать, что будет дальше. Она хотела снова быть счастливой. Только и всего.

В горле пересохло. Ей хватило одного слова, чтобы в жизни произошли перемены, и она выдохнула:

— Да…

Джереми вздрогнул, его глаза на мгновение прищурились. А потом его лицо озарила радостная улыбка.

Он легко подхватил Мириам на руки, она протестующе пискнула и уткнулась лицом в его плечо.

Пока он нес ее в спальню, она наслаждалась его теплом. Его тело источало аромат мужского одеколона, и Мириам, прикрыв глаза, вдыхала этот запах. Это было великолепно — чувствовать его силу, его тело, его мышцы, ощущать каждое его движение, каждый шаг.

Когда они достигли его спальни, он с шумом открыл дверь. Она распахнулась, приглашая их.

Джереми, не задерживаясь, прошел к кровати. Мириам не видела ни его спальни, ни обстановки. Для нее весь мир сосредоточился в этом мужчине.

Ее тело коснулось прохладных простыней, дыхание перехватило. Мириам замерла. Тело больше не принадлежало ей, оно стало жить другой жизнью, неподвластной разуму и дневному свету.

Джереми неподвижно застыл у ее ног. Больше всего Мириам боялась сейчас банальности: холодного методичного раздевания, коротких, примитивных ласк, быстрого проникновения. Разочарование было бы слишком сильным. Но она чувствовала, что ошибается. Глаза Джереми подсказывали, что этого не случится.

Какое-то время он молча любовался Мириам.