Небо и земля. Том 2

Но тот лишь тяжело выдохнул.

- Не смог я. Их больше оказалось.

- За что били?

- За то, что спала с кем-то из ваших! – выплюнул он злобно, и Веч от неожиданности подавился воздухом.

Инициативу перехватил О'Лигх:

- Значит, она явилась в отряд, чтобы ее избили за распутство, так? Зачем она все-таки пришла?

- В гости.

- И как часто приходила в гости?

- Частенько, чтобы ей разок-другой вправили челюсть и посоветовали, с кем выгоднее спать, - ухмыльнулся криво допрашиваемый.

- Ты бывал у нее дома?

- А чё я там забыл?

- В подвале был третий амодар, ты его убил? – спросил Веч.

- Ну, я.

- За что?

- За сестру.

- Степень вашего родства?

- Родной брат я ей, чтоб ты знал.

- Её брат погиб, чтоб ты знал, - съязвил Веч. Если кулаком не тронуть, так словом поддеть.

- А вот он я, нарисовался – не сотрешь. И живой, как с картинки, - рассмеялся хрипло пацан и закашлялся.

- Зачем амодарка пришла в лёжку?

- Принесла печенья и плюшевого мишку. Соскучилась.

- За что её били?

- За вас, сучьх гадов.

И пошел допрос по прежнему кругу. Правда, недолго продолжался, вскоре пацан потерял сознание и свалился кулем со стула.

- В ближайшее время он вряд ли что-нибудь скажет, - заключил Г'Оттин, оттянув веко и прощупав пульс допрашиваемого.

- А остальные амодары? – спросил Веч.

- Трое вот-вот отойдут, тут даже я не в силах. У двоих шансы есть, но ворочать языком они смогут нескоро.

Уж если Г'Оттин признал собственное поражение, значит, вскорости пополнится мертвецкая свежими покойниками, - признал без сожаления Веч.

- Каково состояние мехрем?

- Переломов нет, внутренних повреждений и разрывов тоже. Позвоночник цел. Множественные ушибы, гематомы. Трещины ребер. Отечность лица. Вероятно сотрясение мозга. Легко отделалась, при падении съехала по доскам в подвал. Последствия были бы тяжелее, ударься она плашмя об пол.

- Пригодна к допросу?

- Нет, началась горячка. Выбирай, либо допрашиваешь сейчас, но её сердце не выдержит, либо допросишь позже, но сперва её нужно подлатать.

- Скажи одно, она ждала ребёнка?

Г'Оттин задумался. Покачал головой:

- Нет. Это и к лучшему. Иначе бы от побоев скинула и истекла кровью.

Вызвали на допрос и амодарскую докторицу.

Та не выказала ни суетливости, ни страха. Сев, замерла статуей и глядела в глаза дознавателям с редкостным спокойствием.

Пожалуй, самая смелая из всех амодарок, с которыми Вечу приходилось сталкиваться. Никого в гарнизоне не боялась, даже О'Лигха, как не боялась требовать и отстаивать, о чем в архивах накопилось достаточно катушек с записями прослушивания из кабинета докторицы. Иногда, правда, её заносило: требовала необоснованно много лекарств, требовала поблажек для тюремных пациентов, требовала разрешение на проведение абортов.

- Вы знакомы с Аамой лин Петра? – спросил Веч на амодарском.

- Да, - ответила докторица, подумав. – Она - моя подопечная. Ну, и её семья, разумеется. А что случилось?

Веч открыл рот, чтобы ответить, но О'Лигх упредил, велев ему на доугэнском:

- Об убитых и раненых - молчок. И о том, что твоя бабёнка в тяжелом состоянии, тоже. Не доверяю я докторице, от неё много шума и перьев.

- Аама лин Петра приходила намедни на прием? – спросил Веч, проигнорировав вопрос амодарки.

- Нет, - последовал короткий ответ.

- И вы не виделись с ней в тот день?

- Виделись. На улице возле больницы. Я возвращалась от пациентки. У Аамы был нездоровый вид, и я предложила пройти в кабинет для осмотра, но она отказалась. Я посоветовала ей отправиться домой и отлежаться.

- И всё?

- Ну да.

- Она ничего не спрашивала, ни о чем не говорила?

- Ну-у… нет. У меня сложилось впечатление, что она была чем-то озабочена и куда-то торопилась.

- Что было дальше?

- Мы распрощались, и она направилась… домой, наверное. Не знаю. Что случилось? Она жива?

- Почему интересуетесь, жива ли она? – спросил на амодарском О'Лигх.

- Думаю, вы не выпытывали бы сейчас в подробностях об Ааме лин Петра, не случись с ней что-нибудь плохое.

- Похоже, твоя мехрем решила подстраховаться и устроила себе алиби, - вполголоса предположил О'Лигх на доугэнском. - Придумала повод – прием у докторицы и сбежала из комендатуры. Встретилась с ней у больницы для отвода глаз, после чего направилась в лёжку.

- Зачем ей усложнять? – понизив голос, возразил Веч, тоже на доугэнском. – С таким же успехом можно добраться до искомого адреса вечером. Или ранним утром, спозаранку.

- Она храбра, но не настолько, чтобы в одиночку бродить в сумерках по заброшенному району. Да и на патруль могла запросто натолкнуться, - раскручивал командир ниточку предположений. – Логично?

Веч задумался. Звучит логично, но в чем причина поспешного бегства мехрем из комендатуры?

- В городе говорят об облаве. И о том, что есть раненые и убитые, - подала голос докторица. – Позвольте мне выхаживать наших… пострадавших. Вам ведь наплевать на них.

- Забудьте. Им уже не понадобится ничья помощь, - ответил сурово О'Лигх на амодарском. – Они ответят по нашим законам за каждую отнятую жизнь.